Окна на север. Вторая книга стихов.

Приходят дни — во сне, не наяву.
И с каждым днем устало стынет сердце.
Ласкает солнце влажную траву.
А я все равнодушнее живу,
И все спокойней думаю о смерти.

Шумит в саду весенняя листва

Над золотом неяркого заката.
Слетают с губ усталые слова…
Мне холодно и руки без перчаток
По зимнему я прячу в рукава.

Сгорают медленные дни. И вдруг

Приходит неожиданная старость…
— За дни любви, за немощный недуг,
— За очертания любимых рук,
— За все слова… Еще за слово «друг».
— За все, что у меня еще осталось…

Я все люблю: лесную тишину,

И городов широкое движенье.
И пережив последнюю весну,
Я в жизни ничего не прокляну,
Но и отдам без сожаленья.

1939

«Тебе — без упрека и лести…»

Тебе — без упрека и лести,
Тебе, мой доверчивый друг,
За наше усталое «вместе»,
За лед не протянутых рук.

За ночи у детской кровати

(Покорное тельце в огне),
За ночи в больничной палате,
В пустой, в неживой тишине,

За то, что по-разному верим

И разное видим вокруг,
За радости и за потери —
Тебе, мой обманутый друг,

Мое непрощенное счастье,

Мое пораженье в борьбе…
Без боли, без гнева, без страсти,
Последнее слово — тебе.

1939

«С каждым годом — всё дальше и дальше…»

С каждым годом — всё дальше и дальше.
Так и будет — больней и больней.
Сероглазый, беспомощный мальчик
Скоро выйдет из жизни моей.

Станет скоро большим, своенравным.

Плох, — хорош ли, — не все ли равно?
Будет брать он у жизни по праву
Все, что только ему суждено.

Расшибется ли, — или добьется, —

Загорится ли ярким огнем, —
Но уже никогда не вернется
В свой задорно покинутый дом.

В дом холодный, безмолвный, пустынный,

Где осталась навеки молчать
Ничего не принесшая сыну,
Ничего не сумевшая мать.

1939

«Еще лет пять я вырву у судьбы…»

Еще лет пять я вырву у судьбы —
С безумием, с отчаяньем и болью.
Сильнее зова ангельской трубы —
Неумирающее своеволье.

Еще лет пять, усталых, грустных лет,

Все, что прошу, что требую у Бога.
Чтоб видеть солнечный, веселый свет,
Еще смотреть, еще дышать немного.

Чтобы успеть кому-то досказать

О жизни — торопливыми словами.
Чтоб все, что накопила, растерять
Под непрощающими небесами.

Еще лет пять, хотя бы. А потом —

Тяжелый воздух городской больницы,
Где будет сердце стынуть с каждым днем,
Пока совсем не перестанет биться.

1939

«Обвей мой крест плющем зеленым…»