Окна во двор

Однажды Катя приревновала к ней своего мужа Левина. Закричала: «Ты влюбился в эту гадкую женщину, она обворожила тебя! Я уеду!»

Но потом они помирились и забыли про нее.

для себя Станция Окуловка

– Наверное, тебе все-таки надо развестись, – сказала Даша.

– Зачем? – пожала плечами Аня.

– Чтоб выйти замуж за любимого человека! – простодушно сказала Даша. – Вы же уже сколько вместе! Тем более что с мужем ты уже давно не… не это самое, ты же мне сама говорила.

– Я? Говорила? – засмеялась Аня.

– Говорила, говорила, говорила! – у Даши вдруг потекли слезы.

– Ты все забыла, – Аня погладила ее по голове, по плечу. Они сидели на диване рядышком. – Я тебе другое говорила. Учила, как заставить мужа предохраняться. Чтоб тебе не беременеть, как крольчиха…

Даша заплакала еще горше.

Аня обняла ее обеими руками. Встала с дивана, встала перед ней, попыталась отнять ее руки от лица, потом присела перед ней на корточки, сама чуть не заплакала и горячо и ласково обняла ее бедра и поцеловала колено.

Даша вскочила – так, что Аня чуть не упала.

– Не трогай! Ты что?! Ты – это?!

– С ума сошла! – Аня хмыкнула, отодвинулась, поднялась с ковра, прошла в угол комнаты, взяла сумочку, достала пачку сигарет, села в кресло.

– Ничего? – она вытащила зажигалку.

– Ничего, ничего. Дай мне сигарету.

– Ты же не куришь.

– А вот возьму и закурю, – сказала Даша.

Теперь она сидела на ковре у Аниных ног, курила, затягиваясь сильно и впустую, выпуская густой белый дым и резкими щелчками сбрасывая пепел. От этого огонек на сигарете торчал остро и криво.

– Кури потише, – сказала Аня, скрывая внезапное раздражение.

– Значит, разводиться не надо? – Даша погасила сигарету.

– Мне – не надо. Мой муж все терпит. У него деньги, статус, и вообще он святой человек. Ребенок в хорошей школе, потом поедет учиться в Германию… Чего еще надо? А то разведусь, и окажется, что у Алеши сейчас «трудный период», что он, сука, «ищет себя». И вообще «дело не в тебе, а во мне, ты же умная, ты все сама поймешь». Тьфу!.. А так я для него всегда лакомый кусочек. В случае чего – сегодня не смогу, сегодня мы с мужем идем на прием к британскому послу…

Даша слушала ее, приоткрыв рот.

– Вот кому надо разводиться, так это тебе! – сказала Аня. – Он, сволочь, тебя всю истратил. Дети почти выросли. Разводись, для себя поживи.

– В смысле – для новой любви?

– Господи!

– Ну, для секса, да?

– Ой, да при чем тут секс! – Аня старалась не смотреть на увядшую Дашину шею, на ее руки с некрасивыми короткими ногтями. – Ну, нет, конечно, если повезет, то да, конечно, секс, дай тебе бог, но не в том дело. Для себя поживи, дурочка! Для себя!

Через неделю Даша ехала в Питер на «Сапсане». Решила съездить к подруге в кои-то веки. Аня права – надо хоть чуточку пожить для себя.

Приятный мужской голос сообщил, что следующая станция – Окуловка, стоянка одна минута, и что не надо выходить из поезда, если это не конечный пункт вашей поездки, и повторил это по-английски с потрясающим британским произношением.

Какие-то мужики достали сигареты и потянулись к дверям, чтоб успеть хоть пару затяжек. Даша попросила сигарету у одного такого.

Вышла на перрон. Прикурила у рядом стоящего. Затянулась.

Посмотрела вниз, на рельсы, на тяжелые иссиня-серые колеса.

Вспомнила мужа, его рестораны и измены, свои беременности, роды, болезни детей, бесконечную обидную тоску. Сейчас поезд тронется. Один шаг. Всего один шаг.

Она сильно затянулась, выбросила сигарету на рельсы.

Зажмурилась. Отошла на шаг в сторону, вдоль вагона. Пригнулась.

– Стойте! – раздался властный голос, и кто-то сильно схватил ее за руку выше локтя, отдернул от этой страшной щели и втолкнул в закрывающиеся двери.

Поезд тронулся. Она обернулась. Это был немолодой мужчина со строгим гладко выбритым лицом.

– Пойдемте со мною, – он взял ее под руку и ввел в вагон первого класса, на ходу что-то сказав проводнику, отчего тот поклонился и спросил:

– Напиточки принести?

– Чуть позже, – сказал мужчина, усаживая Дашу рядом с собой. – Но вы меня, право, напугали, Дарья Александровна. – Она вопросительно взглянула на него. – Мы же с вами не чужие. Моя супруга, – желчно произнес он эти слова, – сестрица вашего мужа… Ну-с, как поживаете, любезная свойственница?

– Плохо, – сказала Даша. – Ужасно. Хотите, я вам все вывалю?

– Не хочу, – сказал он. – У каждого своего горя достаточно. Мне тоже нечем хвастать. Вот еду по делам. А дела мои – материя скучная. Вы надолго?

– Не знаю. Я ведь не по делам, я так. Развеяться.

Он помолчал, достал визитку, вытащил авторучку.

– Вот мой мобильник. А вы дайте мне свой, пожалуйста. Буду счастлив пригласить вас на ужин. Прямо сегодня. В «Яхт-клубе». Вы согласны поужинать со мной?

– Конечно, Алексей Александрович! – сказала Даша.

– Спасибо, милая Долли! – сказал Каренин и поцеловал ей руку, легонько пожав ее пальцы.

Кармен-сюита У любви, как у кошки, хвостик