Окно Иуды

– После.

– Что произошло потом?

– Произошло? О, понимаю, – как бы с облегчением добавил Ансуэлл. – Мэри сказала, что напишет отцу письмо, и тут же это сделала.

– Вы читали это письмо?

– Да.

– В нем упоминалось, каким поездом вы поедете?

– Да, девятичасовым поездом со станции Фроненд.

– Оттуда до Лондона примерно час сорок пять минут езды, не так ли?

– Да, скорым поездом. Это ближе, чем от Чичестера.

– В записке указывалось время отъезда и прибытия?

– Да, в 10.45 на вокзал Виктория. Мэри сама всегда пользуется этим поездом.

– Значит, ее отец хорошо его знал?

– Должен был знать.

Запавшие глаза Ансуэлла были неподвижны. Обычно он начинал фразу четко, но затем она словно повисала в воздухе.

– Что вы сделали, прибыв в Лондон?

– Купил кольцо. И еще кое-какие дела…

– А потом?

– Поехал в свою квартиру.

– В котором часу вы туда прибыли?

– Около двадцати пяти минут второго.

– Именно тогда покойный позвонил вам?

– Да, около половины второго.

Склонившись вперед, Г. М. расправил плечи и оперся ладонями о стол. Руки обвиняемого начали дрожать. Он снова посматривал в зеркало наверху, словно следя за собой в ожидании приближающейся кульминации.

– Вы слышали, что покойный тем утром неоднократно звонил вам, не получив ответа?

– Да.

– Что он начал звонить в девять утра?

– Да.

– Вы слышали, как Дайер говорил это?

– Да.

– Угу. Но ведь он должен был знать, что вас еще нет дома, не так ли? В девять вы только выехали из Фроненда, и поездка должна была продолжаться час сорок пять минут. Этим поездом постоянно пользовалась его дочь, и он должен был знать, что не сможет связаться с вами раньше чем через два часа.

– Да, по-видимому…

– Что делает Г. М.? – шепнула мне Эвелин. – Рвет на кусочки собственного свидетеля?

– Вернемся к телефонному разговору. Что сказал покойный?

Отчет Ансуэлла совпадал с другими показаниями.

– В его словах было что-нибудь, что вы могли воспринять как оскорбление?

– Нет, ничего.

– А что вы подумали о разговоре в целом?

– Ну, его голос звучал не слишком дружелюбно, но некоторые всегда так говорят. Думаю, он просто вел себя сдержанно.

– В вашей жизни были какие-нибудь мрачные тайны, которые он мог открыть?

– Насколько я знаю, нет. Я никогда об этом не думал.

– Когда вы пошли повидаться с ним вечером, вы взяли с собой оружие вашего кузена?

– Нет. Зачем мне было его брать?

– Вы прибыли в дом покойного в десять минут седьмого, не так ли? Мы слышали, как вы уронили вашу шляпу, выглядели сердитым и отказались снять пальто. Какова была подлинная причина такого поведения, сынок?

Судья Рэнкин прервал бормотание обвиняемого:

– В ваших интересах говорить внятно. Я опять ничего не слышу.

Подсудимый повернулся к нему, озадаченно жестикулируя:

– Милорд, я старался произвести хорошее впечатление… – Пауза. – Тем более что по телефону он говорил не слишком… сердечно. – Еще одна пауза. – Войдя, я уронил шляпу, и это меня рассердило. Я не хотел выглядеть как…

– Как кто?

– Как круглый дурак.

– «Как круглый дурак», – бесстрастно повторил судья. – Продолжайте.

– Полагаю, – заговорил Г. М., – молодые парни, впервые посещающие будущего тестя, часто чувствуют то же самое. Как насчет пальто?

– Это вырвалось само собой. Но я не мог взять свои слова обратно, иначе выглядел бы еще глупее.

– Отлично. Вас проводили к покойному. Как он вел себя с вами?

– Сдержанно и… странно.

– В каком смысле странно, сынок?

– Не знаю…

– Ну, расскажите присяжным, что вы говорили друг другу.

– Мистер Хьюм заметил, что я смотрю на стрелы на стене. Я спросил, интересуется ли он стрельбой из лука. Он ответил, что занимался этим еще в детстве, когда жил на севере, и что это модное занятие и в Лондоне, а стрелы – трофеи, полученные на ежегодных состязаниях «Лесников Кента». «Тот, кто первый попадет в золото, становится главным лесником на следующий год», – сказал он.

– В золото? – переспросил Г. М. – Что он под этим подразумевал?

– Я спросил его, и он объяснил, что центр мишени. При этом он странно на меня смотрел…

– Что вы имеете в виду?

– Ну, как будто думал, что я гоняюсь за деньгами. У меня создалось такое впечатление…

– Как будто вы гоняетесь за деньгами. Полагаю, в этом вас никак нельзя было заподозрить?

– Надеюсь, что нет.

– Что он сказал потом?

– Он посмотрел на свои пальцы, потом на меня и сказал: «Одной из этих стрел можно убить человека».

– А после? – допытывался Г. М.

– Я подумал, что лучше переменить тему. Поэтому я попытался отшутиться и сказал: «Ну, сэр, я пришел сюда не красть ложки или убивать кого-то, если только это не станет крайне необходимым».

– Что?! – рявкнул Г. М. – Вы использовали выражение «я пришел сюда не красть ложки», прежде чем сказали остальное? Мы об этом не знали.

– Я сказал это, так как все еще думал о «золоте» и интересовался, что у него на уме. Это было вполне естественно.

– Согласен. А затем?

– Я решил, что незачем больше ходить вокруг да около, и просто сказал: «Я хочу жениться на мисс Хьюм. Как насчет этого?»

Г. М. перешел к виски: