Окно на тихую улицу

В печали этих глаз читалась даже не потеря любимого и не потеря любви, а нечто более печальное, похожее на полное разочарование в любимом и полное неверие в любовь. Было в них и горькое прозрение, и резкое взросление. Было тягостное прощание молодой женщины с последними мечтами безмятежной юности. Было тихое приятие реальности, когда цветущая женщина кладет себя на алтарь одинокого материнства.

И всякий мужчина, поймав этот взгляд, почувствует в груди своей волнующий порыв. Только не всякий, конечно же, станет его объяснять и тем более ему поддаваться.

Мне трудно сказать, объяснял ли что себе Корбут, мне легче сказать, чем объяснялась его решимость двинуться навстречу женской печали. Она объяснялась его отчаянной, его авантюрной, его мужской натурой.

Однако случиться этому тут же, увы, не пришлось. В момент, когда он уже схватил ее взгляд, когда невидимая ниточка протянулась между ними, позади проплыла глыба в спортивном костюме. Чуть тормознулась перед хозяином «Башни», и глаза услужливого Игорька указали на Корбута. Сидящая с малышом женщина только и увидела, как симпатичного мужчину закрыла темно-синяя широкая спина.

– Ты Корбут? – пробасил Колесников, беспардонно усаживаясь за столик.

Другой стул был тут же занят Бобом.

– Да, я, – без тени волнения ответил Корбут.

– Меня знаешь? – продолжил Чемпион.

– Знаю, – так же спокойно ответил Корбут. – И даже догадываюсь, о чем хочешь говорить.

– Ну и прекрасно. Мне нравится такое понимание, тем более что нам предстоит вместе работать. Надеюсь, и дальше будет так же.

– Я тоже надеюсь.

– Значит, так, Сережа. Мы внимательно изучили твои проспекты. Предприятие у тебя солидное, доходное, но хлопотное. Сам понимаешь, место! Без охраны никак нельзя.

– Понимаю, не мальчик.

– Мы согласны на тридцать процентов от прибыли.

– Хорошо, но до прибыли еще далеко.

– Это вопрос второстепенный. Мы не спешим. Теперь детали. Наш человек будет у тебя в штате. Хочу тебя с ним сразу же познакомить. Это Боб. Или Владимир Бусаев, кандидат в полутяжелом весе. Все текущие вопросы будешь решать с ним. Какие проблемы на сегодняшний день?

– Только по стройматериалам.

– Это не наши проблемы. Когда открываешься?

– Думаю, через пару месяцев.

– Прекрасно. Буду на открытии. Сейчас ко мне есть вопросы?

– Совершенно никаких.

Колесников недоверчиво осмотрел собеседника. Он не ожидал подобной сговорчивости. По его предварительным сведениям, Корбут рисовался упрямым, жадным и тупым. Ничего такого обнаружить в нем не удалось. Однако это уже не могло изменить негативной предрасположенности.

В своей мыслительной деятельности Колесников привык оперировать установками. Их он принимал уже готовыми, как аксиомы, или создавал сам, подобно своим афоризмам, в минуты интеллектуального вдохновения. Всякая неординарная ситуация раздражала его. Поэтому с Корбутом он простился сухо, окинув его напоследок тем взглядом, которым обычно на ринге он окидывал соперника.

* * *

Женщина, лишенная нового знакомства, была, что называется жгучей брюнеткой, красивой и яркой. Только в жгучих цветах могут так органично и так редко сочетаться красота и яркость.

– Или жгучая блондинка, или жгучая брюнетка! Все остальное – промежность! – любил повторять одно время боксер Колесников.

Он и сейчас наверняка положил бы тяжелый глаз на хрупкую фигуру этой брюнетки, если бы Корбут своей покладистостью не заставил его сверх меры задуматься.

Одновременно с молодой мамой спортсмены покинули площадку. Некоторое расстояние на выходе они даже прошли рядом. Потом мены повернули к машине, а дама с ребенком медленно направилась в сторону Бульвара. Никто из троих так и не увидел, сколь стройна была фигура уходящей женщины.

Оставшийся один Корбут некоторое время смотрел в пустую кофейную чашку, и мысли его были так же темны и неопределенны, как и гуща на дне этой чашки. Когда же он поднял глаза, за соседним столиком увидел не молодую женщину с ребенком, а молодую пару, у которой о ребенке, может быть, еще и не было речи.

Корбут посмотрел по сторонам и не увидел ее. Но вовсе не беспомощная досада возникла на его лице, а все та же спокойная уверенность оставалась на нем. Он поднялся и подошел к окошку.

– Игоречек, ты случайно не знаешь, что это за черненькая малышка сидела тут с ребенком?

И тот отвечал:

– Это Эмма с Бульвара. Замужем. Но, по-моему, у нее большие проблемы с мужем. Там, если не ошибаюсь, дело движется к разводу.

Корбут внимательно слушал, щуря один глаз, и удовлетворенно покачивал головой.

Глава шестая Молекулы смерти