Окно напротив (СИ)

Брагин был не в силах заполнять документы. Он присел на скамейку рядом с незнакомцем и почувствовал, как его накрывает волна ужаса и ледяного страха. Смерть пролетела перед самым его носом и впорхнула следом за каталкой в двери лифта.

- Ей придется сразиться с достойным соперником, - подумал Брагин. - Марьяна так легко не сдастся.

Володя прикрыл глаза. Руки дрожали, отбивая на коленях адскую чечетку. Страх постепенно уступал место слабости. Тени на стенах, подрагивая, сливались друг с другом. В ушах стояла звенящая тишина.

Наконец, уняв дрожь, он распахнул веки и уставился в потолок, испещренный трещинами от известки. Ангелина сидела поодаль, отложив бумаги и пытаясь отдышаться.

Рядом сидел бородатый мужик с зеленой Марьянкиной шубой в обнимку. Брагин оглядел его с головы до ног. Он не мог не отметить суровые черты лица и тревожный, испытующий взгляд незнакомца.

- Покурим? – вдруг спросил тот, обращаясь к нему, и протянул сигарету.

- Ага, - согласился Брагин и на ватных ногах проследовал за ним в тамбур.

***

- Ты опять везде раскидал свои вещи, это невыносимо!

Филатов устало смотрел в одну точку. В его груди поселилось что-то тяжелое, гнетущее, не дающее облегченно выдохнуть даже после окончания многочасовой операции.

- Почему не разговариваешь? – не унималась Женя.

Дима продолжал гипнотизировать глазами стены. Сознание раз за разом прокручивало перед ним шокирующие картинки с операции. Такого прилива адреналина ему не доводилось ощущать никогда прежде.

- Все еще воспринимаешь меня, как соперника? – девушка в очередной раз прервала ход его мыслей, усевшись рядом.

Все эти попытки поддеть Филатова, язвительные комментарии и передергивания были в ее руках лишь инструментом. Она ужасно переживала, что он не замечает в ней женщину. И этот факт совершенно не добавлял ей уверенности в себе.

- Эй, обиделся? - Она с тоской заглянула в его глаза. – У меня есть пончик. Вкусный, свежий. Хочешь?

- Ты издеваешься?! – выпрямившись, гаркнул Филатов.

Женя обиженно прикусила губу. Она была единственной в больнице, кто не называл его Доктором Вазелином, и смела надеяться на ответную вежливость. Вместо этого ей впервые пришлось столкнуться с темной стороной Димы. Кажется, он был не просто раздражен, а находился почти на грани истерики.

- Жень, - вдруг окликнула ее доктор Донских. Марьяна только вышла из операционной и выглядела сильно измученной. – Не трогай его пока, хорошо?

- А что случилось? – удивленно спросила девушка.

- У нас была тяжелая операция. Железнодорожная авария. Совсем молоденький паренек.

- Выжил?!

- Да, - подавленно произнесла она, - но лишился ног.

- И почему такой интересный пациент опять достался тебе? – толкая в бок Филатова, возмутилась Женя. – А мы с Одоевским всего лишь удаляли аппендицит! Если бы я только знала! –Она повернулась к наставнице. – Марьяна Викторовна, а вы откуда здесь? Мы Вас ждали только к утру.

- Была рядом. – Прежде, чем удалиться, доктор Донских потрепала Филатова по плечу. – Ты молодец. Спасибо.

Глядя, как она идет по коридору, девушка покачала головой. Ее наставница могла похвастаться аккуратной, стройной фигуркой, легкой походкой и, чудом сохранившейся, девичьей свежестью. Среди ординаторов ходило много слухов о ее романах.

- Хоть бы рот захлопнул, - возмутилась Женя, поправляя очки. – Мало того, что вечно смотришь ей в рот, как щенок, еще и провожаешь взглядом так, что слюни по полу текут.

- Дура ты! – вздохнул Филатов. – Она человека спасла! Просто с того света вытащила!

- Мы все для этого сюда и пришли. Спасать людей.

- Смерть… Она словно стояла возле нас и ждала. Я чувствовал ее кожей. И парнишка дважды умирал сегодня. На этом. Самом. Столе!

- Дима, мы каждый день видим такое. Смерть уходит, но всякий раз возвращается вновь.

- Ты просто не видела.

- Что там такого, что могло бы так поразить меня? – Хмыкнула Женя. Она искренне считала его эмоциональность серьезной помехой работе. - Ты просто еще молод и слаб духом.

- Дура, она и в Африке - дура!

Филатов вскочил и на всех парах понесся прочь.

***

Марьяна умыла лицо холодной водой и вытерла наспех бумажным полотенцем.

- Отстала твоя просительница?

- Нет. – Маша встала к стене и погладила себя по округлившемуся животику. – Я ей и так, и так. Женщина, так положено. Каждого, кто умер в стенах больницы, необходимо отправить на вскрытие к патологоанатому. Она ни в какую: воет, кричит, все начальство уже оббегала.

- Представляю, как тебе тяжело.

- Нет. Что я? Это ей тяжело. Мамочке кажется, что мы намеренно терзаем ее умершего младенца.

- Деньги уже предлагала?

- Ага.

- Психолога к ней отправила?

Маша просто кивнула в ответ и, молча, вышла из уборной. Доктор Донских поспешила за ней.

- Держись, Мурзя. – Стараясь ободрить беременную подругу, сказала она. Девушки взялись за руки, как когда-то в юности, и пошли по коридору в направлении приемного отделения. - Что я могу еще сказать?

- Что мы никогда не постареем. Смотрю я, как расплывается моя татуха, и мне становится страшно.