Окно в Европу

Весь день прошел в домашних хлопотах. Я насильно изживала из себя бесхозяйственность, вызывая беспокойство свекрови. Когда начала пришивать пуговицы к старым рубашкам мужа, используемым только на садово-огородных работах, она даже потрогала мне голову, не сомневаясь, что температура под сорок. В конце концов заявила, что нельзя сверх меры баловать мужчин – на шею сядут. И будут ежедневно требовать подарочного варианта поведения. Проснувшаяся Алена дважды таскалась в палатку за хлебом. Сначала оставался один черный, потом подвезли и белый. Ближе к вечеру им вполне можно было приторговывать. Приехал Борис на «Шкоде» цвета «зеленый металлик» и торжественно передал ключи от машины жене, а мне два батона свежего белого хлеба. Наталья впала в ступор. Немного придя в себя, тут же спросила, почему машина не красная. Борис ответил правду: потому что зеленая. Я постучала себе батоном по лбу, намекая подруге: она плохо соображает. С зеленым цветом легче маскироваться в лесу. Наташка попробовала пререкаться – в смысле, зачем ей вообще лес? Я возмутилась – ну кто, кроме нее самой, может знать, зачем ей нужен лес. Точно так же, как зачем ей понадобилась машина именно красного цвета? Гаишников травмировать? Зеленый цвет он и для глаз приятнее.

– А-а-а-а. Ну да, – пробормотала подруга и не – ожиданно разревелась – оплакивала «Таврию». Денька тут же отчаянно взвыла. Я тоже загрустила. Наша БМП, боевая машина подруг, прошла вместе с нами столько испытаний!

С раздражением оглядев сверкающую красавицу, подумала: «И чего выпендривается? Надо сначала заслужить наше доверие».

– Эта баба, которой ты мою сиротку продал, наверное, и ездить толком не умеет? – сквозь рыдания спросила мужа Наташка.

– Ну, положим, ты тоже в свое время была источником повышенной опасности для окружающих. Помнишь, как тебя вместе с машиной с пня снимали? А твоя перегазовка, от которой люди за квартал головы в шею со страха прятали? А строгое соблюдение Правил дорожного движения, которые ты понимаешь исключительно по-своему? Научится!

– Научится… – шмыгнула носом Наталья. – А то я не знаю, что такое баба за рулем… Дай мне ее телефон. Я ей голову оторву, если она будет плохо обращаться с моей машиной!

– Но это теперь ее машина! – возмутился Борис. – У тебя под носом своя сверкает.

– Интересное кино! Так за эту ты мне сам голову оторвешь, если что… – Наташка с отчаяния взвыла, и я нечаянно уронила батоны в траву. Борис в сердцах плюнул и, возмущенно жестикулируя, отправился к дому, по пути отпуская короткие междометия.

– Хватит блажить! – осекла я страдалицу. – Все мы не вечны…

Пожалуй, последняя фраза была лишней. Наташка зарыдала с новой силой. Денька усиленно подвывала. Пришлось слегка огреть обеих батоном по голове.

– Свежий хоть? – Рыдания опять пошли на убыль. – А нам он додумался хлеба купить? Если додумался, то зря. У меня еще полтора батона в запасе… – Подруга промокнула слезы воротником блузки и тяжело вздохнула: – Знаешь, все уши Боре прожужжала про новую машину. А теперь вот смотрю на нее – чужая она какая-то…

– Слушай, не реви. Ты ее просто пожалей. Вот стоит она перед тобой, бедняжечка, изо всех своих шкодовских силенок хочет тебе понравиться и чувствует – не ко двору пришлась. Переживает… – Наталья напряглась, сдула со лба челку своих неповторимых пепельных волос и осторожно погладила машину. – Ну, ладно. Не буду вам мешать, – заторопилась я, осторожно снимая с розового куста непостижимым образом угодивший туда батон. – Надеюсь, завтра обкатаем красавицу! Время поджимает.

Дома меня встретили настороженным вопросом:

– Что случилось с Натальиной собакой?

Пришлось объяснять, что собака здорова. Просто вместе с любимой хозяйкой самоотверженно и весьма оригинальным образом радуется осуществлению ее давней мечты – смене учебно-тренировочной машины на настоящую. Мне не поверили.

Димка вернулся чуть раньше обычного. С Настенькой и тремя батонами белого хлеба. Настроение у него было хорошим. Напрочь забыл про утренний инцидент. А я-то мучилась, переживала! Жаль потерянного на пуговицы времени. Но не отрывать же их, в самом деле?