Окно в Париж для двоих

— Какой дом, Леша?! Ну, при чем тут дом?! — заныла ему на ухо Даша. — Я говорю про Костю! Он пропал, понимаешь! Сколько я туда ни ездила, его там больше не было, вот…

— А звонить не пыталась? — поинтересовался вдруг брат и засопел виновато, с чего бы это вдруг.

— Пыталась! Он вне зоны действия. — И вот тут она не сдержалась и все же упрекнула его: — Вот не пустил меня тогда к нему! Он ждал, ждал…

— Ладно, не ворчи. — Она просто увидела, как симпатичное лицо брата недовольно сморщилось. — Найдем мы твоего Костю.

— Как?!

— Просто! Возьмем и позвоним ему на работу, всего и делов-то, — фыркнул он.

— На… Куда ты ему позвонишь?!

Нещадно ноющие от приглушенного шторами дневного света глаза широко распахнулись. Она не могла поверить в то, что говорил сейчас ее брат.

Позвольте, на какую работу, если Костя отрекомендовался ей безработным, бездомным, всеми брошенным, никому не нужным, и так далее и тому подобное?!

— О какой работе речь, Леша? — напряглась моментально Даша. — Ты что-то узнал о нем, Леш?!

— А как ты думаешь, сестрища? Неужели ты могла себе представить, что я позволю какому-то хлыщу жить в нашем доме, не проверив у него документы! Ты даешь, вообще! — Леша добавил что-то вполголоса про ее дремучую наивность. — Конечно, я все узнал о нем, прежде чем мы расстались.

— И что ты узнал о нем? — и тут же она заторопилась: — Муратов Константин Станиславович, так?

— Ну. Так.

— А дальше?

— А что дальше? Дальше узнал, что он не женат, что не имеет отпрысков, претендующих на одну четвертую часть его заработка. Что имеет приличное жилье, высокооплачиваемую работу, даже более того… Ну, и еще имеет дури на четверых, вот.

О последнем, нетрудно было догадаться, распространяться Лехе не хотелось. Он бы с великой радостью свернул сейчас разговор, но как?! Не удовлетвори он теперь Дашкино любопытство, не ровен час она бросится снова мотать километры от города до деревни и обратно. Дурочка же наивная, каких мало причем. Поверила с лету в корявую легенду. И куда бы ее это завело, интересно, не ввяжись он вовремя?

— Что ты имеешь в виду? — похолодело у нее моментально внутри. — Что за дурь? Ты не про наркотики, господи прости?!

— Нет, нет, успокойся. Не та дурь имеется в виду. А та, которая сродни жиру, с которого бесятся.

— Я ничего не понимаю! Ты можешь говорить внятно, нет?! Если ничего не скажешь сейчас, я через полчаса буду у тебя, и всю правду из тебя буквально вытрясу, и заражу простудной инфекцией, вот! Ты подумай как следует, ведь у тебя встреча с клиентами, хорош ты будешь с красным носом, с огромными гландами и температурой под сорок! — К концу монолога она уже почти сипела, истрепав свой голосовой лимит высокими модуляциями.

— Ладно, ладно, — сдался наконец Леха. — Ищи на улице Столичной своего Муратова. Его там все знают. Укажут адрес мгновенно. А когда найдешь его хижину, сразу все поймешь про него самого и про дурь его тоже. Все, малыш, давай пока, мне тут звоночек параллельный пробивается, возможно, от клиентов тех самых. Целую, до встречи…

Стоило ему отключиться, из нее будто дух выпустили разом. Весь запал, весь запас сил и эмоций иссяк мгновенно. Даже голова закружилась, и затошнило слегка. Может, от усилий, которые она прилагала, вытягивая из брата правду, а? Может, оттого, что на улице Столичной не было и не могло быть места бездомному, безработному и всеми сразу брошенному? Ведь улица Столичная была их городской Рублевкой. Эдакий крохотный ее аналог. Как туда мог затесаться Костя Муратов, скажите на милость?! Что он там забыл?

И почему она не знала о нем того, что стало известно ее брату? Не знала или не хотела знать?..

Даша задумалась, плотно зажмурив глаза. И через пару минут с печальным вздохом констатировала, что вела себя как последняя дура.

Подцепила незнакомого парня на улице, потащилась с ним на ночь глядя за город, улеглась с ним в постель, а надо бы…

А надо было взглянуть на его документы. Кажется, именно так поступил Леха, познакомившись с Костей.

Даша замотала головой из стороны в сторону.

Нет! Ну что за маразм лезет в голову!

Не могла она требовать с Муратова паспорт. Не смогла при первых минутах знакомства, не смогла бы и потом. Некрасиво это, не по-человечески. Сама же предложила ему помощь.

Да, бросилось невзначай в глаза, что у того телефон с дорогущими наворотами. Да, где-то в подсознании чесалась мысль, что вещи на Косте, хотя и с прорехами, но все же далеко не дешевые. Манера вести себя, говорить, любить, в конце концов, выдавала в нем что-то незаурядное, неординарное.

Почему она закрывала глаза на это? Почему не задумалась вовремя? Кто бы знал! А теперь вот лежи и ломай голову, что может делать на улице Столичной ее знакомый, успевший так запасть в душу. И о какой такой дури намекал ей Леша.