Окно в Париж для двоих

Она то открывала глаза, вглядываясь в блики уличного света за окном, то снова закрывала их. Мысли виляли, путались, перескакивали с Лешки на Королева. Потом вспоминалась Варвара, буквально почерневшая за время отсутствия брата. К той тревожной неопределенности, в которой жила все последнее время Даша, Варьку мучила еще жгучая ревность. Уж где той донесли: в милиции ли, на фирме, но донесли. И про деньги, и про Лили Громыхину, и про то, что пропали эти двое вместе.

Закусив удила, она не могла уже и слышать ни про какую беду, в которую мог попасть Лешка. Она пребывала теперь в твердой уверенности, что он скурвился с этой стриптизершей и прожигает теперь с ней миллион российских рублей на каком-нибудь побережье…

Даша так не думала. Она лучше знала своего брата. Но вдруг с некоторых пор поняла, что думать про Лешку, как про вора, ей куда легче. Куда страшнее было думать, что с ним что-то стряслось и что его теперь нет в живых. Пусть уж лучше украл и прожигает жизнь, чем он этой самой жизни лишился…

Уснула она незаметно, запутавшись в хаотичном беге собственных мыслей и чувств. Уснула как была, в одежде и тапках, на неразложенном диване. Уснула неожиданно и так же неожиданно проснулась. Проснулась и вдруг поняла, что ее пробуждение не было обычным, оно было с чем-то связано точно.

Даша зажмурилась и прислушалась. Показалось или нет? Показалось или нет?..

Нет! Не показалось! Кто-то очень осторожно, очень вкрадчиво ворочал ключом в ее дверном замке входной двери.

Кто это мог быть?! Кто?!

Первой самой счастливой, буквально ослепившей ее мыслью была та, что это Лешка! Он вернулся и теперь украдкой пытается отпереть ее квартиру. Но потом… Потом, на цыпочках пробравшись к двери и приложив к замочной скважине ухо, Даша поняла, что это не он.

Тот, что корпел сейчас на лестничной клетке, был чужим! Чужим и опасным человеком. Он тяжело и смрадно дышал. Даже из квартиры она ощущала стойкий запах застоявшегося перегара. Да Лешка никогда так и не дышал: с присвистом, с хрипом.

КТО???

И тут вспомнилась тетя Тамара, предупреждавшая ее о квартирных ворах. И следом моментально вспомнился звонок неизвестного и то, что Королев услужливо сообщил неизвестному о том, что хозяйка в отъезде.

Вот оно! Это вор! Тот самый квартирный вор, орудующий в округе, по милости которого пострадало столько престарелых людей. Теперь ее очередь! Квартира-то пуста…

Испугалась ли она? Нет! Точно нет! Она разозлилась. Ох, как она разозлилась на эту никчемность, пыхтевшую сейчас над ее замком по ту сторону двери. Бегом бросилась в кухню, схватила из шкафа скалку. Вернулась. Заняла выгодную позицию, взяла скалку на изготовку, ну прямо как заправский бейсболист, и принялась ждать.

Куда же наша милиция смотрит? Прыгали саркастические замечания в ее голове. Все бросились на поиски вора Алексея Коновалова, который и вором-то не мог быть по сути своей? И пока они его усиленно всем скопом ловят, те, что похитрее, пользуются моментом. Ну, ничего! Она сейчас сделает за них их работу. Исправно сделает. А потом уже позвонит и сдаст им тепленького вора — настоящего причем — с рук на руки. Может, тогда запишут ей в актив эту заслугу. И перестанут думать, что она шантажистка, стяжательница и авантюристка.

Удар пришелся прямо по голове. Тот, кто открыл ее дверь, даже не успел распрямиться. Он в тот момент пытался вытащить из замочной скважины свою отмычку. Так и перешагнул ее порог, согнувшись. И тут Даша обрушила на его подлую воровскую голову деревянную скалку. Мужчина слабо охнул и упал прямо к ее ногам. Все еще подгоняемая злобой и сарказмом, она втащила его к себе в квартиру. Заперла дверь. Включила свет и, пока связывала ему руки ремнем из джинсов, как следует рассмотрела мерзавца.

На вид ему было лет сорок. Может, и меньше, но густая щетина, запавшие глаза, ввалившиеся щеки не позволяли думать по-другому. Одет был чисто, но помято. Руки сильные, но без мозолей. Хотя откуда было взяться мозолям, если тяжелее отмычки и чужих накоплений эти руки не поднимали. Ботинки не сильно поношенные, но давно не чищены. Носков не было. Это открытие она сделала, связывая ему вторым ремнем щиколотки.

Густые волосы темно-русого оттенка давно не стриглись, ну очень давно. Сквозь них даже не было видно последствий ее удара. Пришлось Даше становиться перед поверженным вором на коленки, разгребать его шевелюру и ощупывать ему голову. Нашла огромных размеров шишку чуть повыше темечка. Крови не было, но шишка мгновенно надулась огромным сизым кровоподтеком. Недурно она, однако, приложилась. Слава богу, что не убила, враг дышал. Потревоженный ее осторожными прикосновениями, вздрогнул, завозился, тут же застонал и через пару минут открыл глаза.

— О, боже!!! — сипло заныл он тут же, внимательно осмотрел Дашу мутными темными глазами и захныкал: — Чем ты меня приложила, детка?

— Скалкой, — объяснила запросто Даша.

Она уже поднялась на ноги, стояла над ним, уперев одну руку в бок, а во второй у нее было зажато орудие нападения. Им она теперь и поигрывала в угрожающей близости от его лица.