Окно в Париж для двоих

— Ого! — подивился Гарик. — Неплохо живут несправедливо обобранные. Плакалась опять?

— Плакалась. — Даша вздохнула. — Еще как! Но к своему плачу приобщила кое-какую информацию, которой мне не терпится с тобой поделиться.

— У меня тоже кое-что имеется. — Гарик схватил кусок хлеба, тут же шлепнул на него огромный рыбный ломоть, жадно впился в него зубами и забубнил с набитым ртом: — Как думаешь, с кем приезжала твоя невестка в ваш загородный дом?

— Я не думаю, я знаю. — Даша загадочно сверкнула глазами в сторону опешившего Гарика. — С Константином Муратовым приезжала туда наша Варвара. С ним, с сердешным. И он мне сегодня с чего-то вдруг опять позвонил.

— Зачем?

Прокофьеву моментально расхотелось есть. Только что готов был смести со стола все выставленное, и тут же хоть вставай и уходи.

Ну чего ему от нее опять нужно?! Не нужен он ей! Столько подлости в этом красивом малом, столько потайных днищ. А хитрости?! Он вот попытался сегодня с ним переговорить, осторожно прощупать, так такого наслушался. И Гарик разозлился, да. И достал-таки Мазурина, и тот обязал соответствующие службы навести справки о состоянии дел в преуспевающем бизнесе этого женского угодника.

Подумаешь, говорить он с ним пожелал только через своего адвоката! Вот посмотрим, как запоешь, когда что-нибудь у тебя накопают. К примеру, обнаружатся неожиданный счет с неожиданно поступившим на него миллионом российских рублей. Как тогда станет говорить этот красавчик, снова через адвоката? Или станет плакать, умолять и просить прощения? Повидал Гарик таких крутых да чопорных на своем розыскном веку. Крутые они, пока хвост им основательно не прищемят. Муратов, как казалось ему, именно из таких…

— О чем-то говорить со мной хотел, — объяснила Даша, по-своему расценив неожиданную мрачность Гарика. — Вину, говорит, признаю, желаю исправить.

И чего моментально насупился? Не должна она была, что ли, без него ни о чем ни у кого спрашивать? Так Татьяна просто кладезь информации, как не воспользоваться! Про Хромого опять же сообщила…

— Что именно? — Гарик потихоньку сметал все со стола, хотя теперь уже и без прежнего удовольствия.

И Даша из слова в слово пересказала то, что услышала от Татьяны.

Прокофьев не удивился. Он об этом уже знал. Из надежных источников, которым пришлось щедро приплатить.

— И что скажешь? — Даша захлопотала с чайником.

— Что скажу, что скажу? Скажу, что круг подозреваемых потихоньку сужается.

— И кто у тебя в этом круге? — не хотела, да застыла с чайником в руках возле плиты, забыв опустить его на огонь. — Только не ври и говори честно. Не нужно меня щадить, идет?

— Идет. Скрывать ничего не стану, — кивнул он, с сожалением глянув не нее. — Ты уж прости, но начну с твоего Алексея.

Да, спорить было трудно. Лешка просто идеально подходил на роль подозреваемого. По всем статьям подходил. Он получает деньги, едет не на стрелку, а за любовницей. Не находит ее и, соответственно, приходит в бешенство, бросается в погоню. На своей машине! Затем привозит ее в дом за городом, они продолжают там выяснять отношения, ссорятся. И он в пылу ссоры ее убивает. Труп прячет в подпол. Ставит машину в гараж и…

— И вот тут начинается полная задница, извини, Даш, за такое непарламентское выражение. — Гарик почесал в затылке. — Дело в том, что в тот день твой брат и вовсе не брал машину из гаража.

— Не брал? — ахнула она, уж не зная, радоваться ей или плакать. — А на чем же он приезжал за Лили? И кто тогда брал эту машину?

— Пока не знаю. Но в тот вечер, перед тем как заехать за ней, он звонил с мобильного Татьяне. Та была в ванной, и на звонок ответил ее супруг. Так вот он утверждает, что Алексей был изрядно навеселе. И на вопрос, как же он в таком состоянии сел за руль, ответил, что он на своей машине не поедет, что она якобы в гараже стоит.

— А на чьей же?! — ахнула Даша.

— Либо, говорит, мотор возьму. Либо друг подсобит.

— Так и сказал?

— Так и сказал! — Гарик не без удовольствия наблюдал за ее изумлением.

Да, он старался. Да, он не ел весь день. Ездил, обивал пороги, совал свое липовое удостоверение, которым его по старой дружбе снабдил на всякий случай все тот же Иван Мазурин. И тот, кто не знал подробностей его биографии, пускал его на порог и отвечал на вопросы. Ответил на них и муж Татьяны.

— Теперь остается вычислить либо таксиста, либо друга твоего Алексея. И тогда, возможно… — Гарик поднял вверх указательный палец. — Я повторюсь, возможно… Мы вычислим убийцу и вора. Нет никаких соображений относительно его друзей?

Друзей! У Лешки в друзьях полгорода бродило. Кого он только не таскал в ее квартиру, желая поскорее выдать замуж. И бизнесменов, и рабочих, и даже фермеров, прежде именующихся крестьянами. Была, помнится, целая строительная бригада, намеревающаяся сделать в ее квартире евроремонт. Так все его называли другом, а порой и братаном. Она их лиц-то не помнила, не то что имен и адресных данных.

— Плохо, — покачал головой Гарик и кивком указал на плиту: — Чайник закипает, Даш. Давай я приготовлю. Тебе чай или кофе?