Окно в природу-2004

Нил в этих местах уже довольно широк, примерно как при впадении в Волгу Ока. Течение не очень быстрое, но напористое. Берега сплошь покрыты кудрями зелени, из которых, как вышки, виднелись отдельные дерева. Почти везде к воде из леса тянулись набитые тропки, и мы всё время видели кого-нибудь, пришедшего к Нилу утолить жажду. Стадо слонов стояло в одном из прогалов, выбирая момент выйти к воде. Опасности для слонов не было, но они всё равно распускали огромные, как одеяла, уши, и один затрубил, предупреждая, видимо, кого-то сзади. Видели на водопое мы резвых африканских кабанов-бородавочников, видели лесную кистеухую свинью, водяных козлов, похожих скорей на оленей. Без всякой боязни наблюдали за лодкой буйволы. Некоторые отдыхали, лёжа в мелкой воде. И птицы, птицы: аист-разиня, кулики, нильские гуси, рыжие цапли и орланы, оглашавшие реку громкими криками.

Правый берег у Нила высокий, левый - пологий, низменный, заросший тростником и папирусом. Вся жизнь почему-то жалась к берегу правому. Временами он был так высок и обрывист, что заставлял вспомнить живописные глинистые обрывы на нашей сибирской Лене. В одном месте, на самой высокой точке, стояло сухое дерево, и на нем (хорошая вышка для наблюдений!) сидели, озираясь, орлан и две обезьянки, заверещавшие при виде лодки, как верещат сороки в нашем лесу.

Закат над Нилом

Помаленьку двигаясь, мы достигли знаменитого нильского водопада. Шум его мы услышали раньше, чем увидели низвергающуюся сверху воду. В реке, на подходе к обрыву, змеились полосы пены и плыли сбитые ветки растений. Шум нарастал, и вот оно, нильское чудо, представляющее собой огромное белое облако водяной пыли с неугасающей радугой. Нил, в этом месте суженный каменной щелью до нескольких метров, ревел, низвергаясь с большой высоты. Но снимать было нечего. Лодка минуты три покрутилась на водных струях, пристала к камню с чудом выросшим на нем кустиком зелени. Я внимательно оглядел берег. Крокодилов вопреки ожиданью, что будут ловить оглушенную рыбу, тут не было. И вообще никого, лишь одинокая рыжая цапля неподвижно глядела в воду.

Назад к переправе возвращались уже быстрым ходом, провожая глазами пришедших напиться лесных зверей и бегемотов, которых на прикидку было на этом участке более сотни.

У переправы мы покинули лодку и постояли над рекой, тут начинавшей великий путь к Средиземному морю.

Я мечтал посидеть у реки с удочкой. Увы, программа тура времени для этого не оставила. Всё же ночью, прежде чем завалиться спать, мы с профессором Галушиным пошли на огоньки, мерцавшие на берегу Нила, и обнаружили рыбаков. Объясниться как следует с двумя приветливыми парнями мы не могли, всё ж они поняли, что одному из нас хотелось бы хоть подержать в руке удилище.

Всё было как и везде - леска, крючок, поплавок (в этот раз большой - с куриное яйцо!) и червяки для наживки точно такие же, как у нас. Поклёвку при свете фонарика я сразу заметил и подсек рыбу вовремя. В руке у меня упруго шевелилась рыбешка величиною в ладонь, широкая, как подлещик, неимоверно колючая. Названье: тилапия.

В ведре рыбаков оказалось десятка два таких же рыб - обычный вечерний улов двух приятелей: Рамазана Али и Джеймса Оняка. Я знал, что в здешних местах водится несколько видов тилапий, и нарисовал на бумажке рыбу с мальками возле открытого рта - знают ли они эту рыбу? Оба почти закричали: «Да! Да! Это большая тилапия, она прячет мальков во рту». Пояснили, что рыба эта живет в озере, из которого Нил вытекает.