Окно в прошлое

Я собрал интересный научный материал, обобщением которого был занят последнее время. Я просиживал в музее целыми днями. Вооружившись лупой и терпением, я внимательно просматривал образцы. Работа увлекала. Вечером, усталый, но удовлетворенный, я шел прогуляться по набережной прекрасного города. Легкая свежесть, подымающаяся от Невы, строгие очертания одетой в гранит набережной и дворцов, выстроившихся на берегу - все это благотворно действовало на меня. Город жил своей сложной жизнью. Облокотившись на каменный парапет, я подолгу смотрел на движение темной воды, а надо мной, как символ вечности, возвышались огромные молчаливые сфинксы.

Во время одной из таких прогулок мы и встретились с профессором. Он не узнал меня и в ответ на мое приветствие механически приподнял шляпу. Но мне очень захотелось напомнить ему о себе. Я заговорил.

- Виктор Григорьевич, вы, конечно, забыли меня… Я ваш бывший ученик…

Профессор оживился, глаза его весело блеснули из-под пенсне.

- Мой ученик? Очень приятно! А, позвольте, когда вы у меня учились?

- Давно… Пятнадцать лет назад!

- Да, порядочно-таки…

- Слушал ваши лекции по философии… На втором курсе…

- Так-так… А сейчас где работаете?

- Аспирант того же университета; на кафедре исторической геологии.

- Так… Простите, как ваша фамилия?

- Петров… Виктор…

- Помню, помню… А по батюшке?

- Григорьевич.

- Тезка?! Как же. помню, помню!

- Я - биолог. А вот сейчас специализируюсь в области палеонтологии.

- Прекрасно! Очень рад за вас.

Я. конечно, понимал, что профессор поддакивает мне из вежливости. Мог ли он запомнить меня из тех тысяч студентов, что прошли перед его глазами? В то время я. помнится, ничем не привлек его внимания… И все же слова профессора были мне очень приятны. Разговорились. Воробьев предложил прогуляться по набережной. Я охотно согласился. Вечер был прекрасный. На далеких шпилях плавилось закатное солнце. От воды тянуло свежестью. Рыбаки-любители, пристроившись на гранитном парапете, терпеливо караулили свою добычу.

Теперь я хорошо разглядел профессора. Да, он постарел! Его красивые, когда-то волнистые волосы стали жиденькими и седыми. Вокруг глаз бесчисленными лучами разбежались морщинки. Лицо заострилось, стало маленьким. Кожа отливала старческой желтизной. И все же это был он! Все в нем изменилось и осталось прежним: и неровная беспокойная походка, и быстрый внимательный взгляд, и манера говорить четко и отрывисто.

Многое рассказал я ему о своей работе, о своих планах на будущее. Воробьев слушал с живым интересом. Задал ряд вопросов, которые показали мне, что он отнюдь не безразличен к моей научной теме.

- Да, завидую я вам, молодым! - с сожалением сказал он, - эх, старость, старость!

- Виктор Григорьевич! Вы еще такой бодрый!

- Бодрый-то бодрый, а вот здоровье…

Мне стало неловко, что я так много говорил о себе. Видя мое смущение, профессор дал понять, что нисколько не обижен.

- Пустое! Это - закон, и нечего пенять на время. Я вот уже десять лет на пенсии. Ну и что ж! Опускать поводья? Нет! Я еще кое на что гожусь! Да что там… Поговорим-ка лучше о палеонтологии… Вот вы сказали, что не только факты, но и смелая научная фантазия позволили воссоздать облик далекого прошлого… Согласен. Но…

- Да, вот фантазия… Это много… Очень много! Но бывает, что бессильны и факты, и фантазия. Живое мироощущение - вот что нужно человеку. Живое мироощущение! Вы много раз бывали в Ленинграде?

- Всего два раза.

- Вспомните о ваших первых впечатлениях. Вы, конечно, имели возможность ознакомиться с достопримечательностями этого города по книгам, картинам, фотографиям, киножурналам. Но разве они могли передать то, что вы увидели своими глазами? Нет! Никогда! Когда стоишь около этих колонн, ощущаешь шероховатость их камня, их тяжесть, их вышину… О, это совсем другое! Мне довелось побывать в Греции, в Афинах, на берегах Эгейского моря… Видел акрополь… Древние камни, в которых живет человеческая душа! Стоишь, смотришь, чувствуешь саму вечность. Нет узких рамок времени - вечность! Попробуй - опиши! А представьте себе, что вы внезапно перенеслись в доисторическую эпоху… скажем, в меловой период… Идете по древнему лесу… Что вы видите? Что обоняете? Что слышите? Что ощущает ваша кожа?

- Да-а, Виктор Григорьевич…

- Вот то-то и «да»!

Профессор оживился. Я с необычайной четкостью представил его за кафедрой таким, каким он был пятнадцать лет тому назад. Вот он протянул к аудитории свою маленькую сухую Руку, и нам кажется, что в этой руке зажаты тысячи нитей, ведущих к чудесным тайникам.

Смеркалось. За рекой зажглись огни, отражаясь в ней длинными неровными полосами. Пора было расходиться. Подавая мне руку, профессор пригласил меня к себе.

- Нет, нет! - воскликнул он, видя, что я принимаю его приглашение, как дань вежливости, - я хочу, чтобы вы обязательно зашли ко мне. Живу один… бирюком… Дочка с мужем в дальних краях. Адрес мой: К-ский проспект, 18. квартира 7, второй этаж, вход со двора. Время для визита лучше вечернее. Так часов с семи… Всего хорошего!

Он сел в подошедший как раз автобус, я же продолжал свой путь пешком.