Окно ЗАМа

– Я понял, – не дал ей договорить Михаил. – Хотел поначалу в писатели податься, но сами знаете, непростое это нынче дело. Лицензию мне выбить так и не удалось, а без нее куда я передам свои работы? Разве что в столе сложу и сам буду перечитывать… Удовольствие сомнительное. Я экономист. Не могу сказать, что помогал Захару Александровичу с разработкой его будущей столь успешной модели, это было бы ложью, я лишь подсказывал детали, нюансы, которые он в силу своей основной специальности – теоретическая физика – все-таки мог упустить. Да происходило это довольно давно, я ведь ненамного моложе вашего дяди…

– Дяди?! – снова перебила его Катя. – То есть как?

– Прошу прощения, что не сказал об этом раньше, а перевел разговор на обсуждение наших профессий. Я пригласил вас сюда, потому что вы являетесь единственной наследницей Захара Александровича Меркулова. Мне было поручено передать вам все его бумаги, он почему-то завещал их именно вам, а не научно-исследовательскому институту, в котором числился в последние годы. Вы его единственная кровная родственница – дочь его родного брата…

– Но… у папы не было братьев!

– У них с Захаром Александровичем были весьма натянутые отношения. До такой степени, что отец ваш даже пожелал откреститься от собственной фамилии и взял фамилию жены – Успенская. Вы, как я полагаю, ничего не знали о его семейных дрязгах…

– Ничего! – эхом повторила Катя. – И мама молчала все эти годы. Но… как такое возможно. Что же у них произошло?

– Думаю, это их личное семейное дело, но, возможно, вы сможете обнаружить ответы в его бумагах. Захар Александрович, несмотря на свою известность и свой непререкаемый авторитет, жил весьма скромно, не претендуя ни на что свыше потребностей обычного человека. Посудите сами – квартира у него была небольшая. Правда, как вы верно заметили, тут немало встроенных шкафов, да только они по большей части пустуют. Он всю свою жизнь посвятил разработке своей теории и не хотел, чтобы хоть что-то постороннее отвлекало его.

– Но… все ведь давно реализовано, – хмыкнула Катя. – Мы все давно живем по его лекалу, ему бы радоваться да коктейли попивать на далеких островах…

– Вижу, вы совершенно не знаете своего дядю. Впрочем, это совершенно неудивительно. Даже статьи в справочниках не способны в полной мере раскрыть все особенности его личности. Думаю, однако, что оставленные им бумаги помогут вам приобщиться, так сказать…

Михаил встал, подошел к противоположной стене, коснулся невидимой панели, и она тут же отъехала в сторону, обнажая темное углубление, в котором что-то беспорядочно белело. Он выгреб с полки охапку бумаг и перенес ее на столик.

– Все, разумеется, осталось в электронном виде, и вместе с бумагами я также передаю вам и жесткий диск. Просто многие особенно значимые для него заметки он записывал, и теперь все это ваше. Я уложу архив в пакет и помогу погрузить в аэротакси… – он скользнул ладонью в карман и в следующую секунду протянул Кате крошечный стеклянный диск размером с небольшую монетку – голубоватый и прозрачный.

Катя зажала его в ладони, привыкая к ощущению прохлады и округлости в руке, затем достала из сумочки телефон и вставила диск в паз.

– Вы не…? – переспросил Михаил, показывая пальцем куда-то в районе глаз.

– Нет пока, – тряхнула Катя головой. – Не думаю, что захочу это сделать в ближайшие годы, но так безусловно удобнее, согласна. Возможно, я и решусь.

– Там есть возможность блокировки. Это очень удобно. Можете пользоваться как голограммой, так и обычной техникой.

– Я периодически перевожу телефон в этот режим. Пока тестирую, откровенно признаться. Не подумайте, я не консерватор и не упертый ретроград…

– Ну что вы, это ваш личный выбор! – замахал руками в извиняющемся жесте Михаил. – Культура антиутопий, которая годами была частью нашей жизни, не смогла не отложиться в нашем сознании, пусть даже и конкретно мы с вами родились уже в эпоху победившего…

– …коммунизма, – выдохнула, улыбнувшись, Катя.

– Можно и так назвать, – не стал спорить Михаил. – Хотя ваш дядя в своих записях везде использует термин «утопия».

– Возможно, я затею цикл статей о вживлении в мозг электронного процессора, незримо помогающего нашему сознанию. Заодно выслушаю все за и против своих читателей. А по результатам уже приму решение, – примирительно добавила Катя. – Я ведь могу забрать бумаги и идти?

– Ну разумеется, – поспешно подскочил Михаил, принимаясь оборачивать стопку бумаг плотным материалом, по виду напоминавшим тонкий картон, а Катя тем временем вызвала аэротакси.

Уже у выхода она развернулась и произнесла, глядя Михаилу прямо в глаза:

– Вашего мнения я тоже буду ждать. Вот прямо сегодня и напишу первую статью. Наверное, и правда пора начинать идти в ногу с прогрессом, – и она скосилась в сторону зажатого под мышкой пакета с документами.

Михаил робко кивнул и только успел выкрикнуть слова прощания, как аэротакси уже мчало Катю из подъезда на улицу и дальше за город к ее дому Белоснежки.

Глава 2