Око Бога

Вот, где ее нужда получит удовлетворение. Вот, где все должно случиться. И когда это случится, все для нее станет другим.

— Ах, Дева-защитница. Ты мокрая от желания. Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Его язык коснулся той маленькой точки, на краю которой, казалось, балансировал ее рассудок, и Бренна потеряла контроль над телом и разумом.

Она не могла сказать, что делало ее тело, потому что разум ее улетел на ночное небо, усыпанное звездами. Это было настолько совершенно — это ощущение, в котором были все удовольствия, которые она когда-либо испытала, и вся боль, вся любовь и все потери, все жизни и все смерти. Все сразу.

После нескольких ударов сердца все было кончено, и она медленно пришла в себя. Ее бедра были прижаты к лицу Вали, ее руки вцепились в его волосы. Дыхание было быстрым, как после битвы. Бренна и чувствовала себя так, словно только что закончился бой.

Она расслабленно лежала, все еще дергаясь от прикосновений его языка и бороды, и Вали поднял голову, улыбаясь.

Его борода была мокрой. Даже в полумраке комнаты ей удалось видеть отблеск влаги. Это была ее влага.

— Я даю тебе обещание, моя Бренна. Я постараюсь, чтобы ты очень хорошо почувствовала, что такое удовольствие. Познают любовь и твое тело, и разум, и сердце. Я буду любить тебя изо всех сил.

Он положил руки по обеим сторонам ее тела и поднялся, опрокинув Бренну обратно на мех, когда навис над ней.

— Но сначала, моя любовь, я должен буду причинить тебе немного боли. Надеюсь, совсем немного.

Он взял ее руку и опустил вниз, пока она не коснулась пальцами влажных завитков своего интимного места. Его интимный орган тоже был там, между ее раздвинутых бедер.

— Почувствуй меня, Бренна. Возьми его в руку. Я хочу, чтобы ты узнала меня, прежде чем я возьму тебя.

Он сжал ее руку вокруг своей длины и застонал, когда она обхватила его и слегка подвигала рукой. Бренна видела других мужчин, но как-то не задумывалась о том, что у них между ног. Некоторые мужчины казались особенно гордыми своими размерами, другие гордились меньше. Вали был тем, кто мог бы гордиться.

Ее пальцы коснулись головки, которая была намного мягче, чем остальная часть, и кожа здесь казалась более свободной и ходила туда-сюда. Бренна с интересом исследовала ее, когда Вали застонал и накрыл ее руку своей.

— Ты меня с ума сведешь. Мое желание велико, Бренна. Ты позволишь мне тебя почувствовать? Мне нужно твое тепло.

Пытаясь изобразить улыбку, она убрала руку.

— Пожалуйста. Я тоже хочу этого.

Она не была уверена, сможет ли пережить еще один полет к звездам, но подумала, что против такой смерти совсем бы не возражала.

Испустив долгий стон, Вали взял ее за руку и снова опустил к своему органу.

— Держи меня, пока я вхожу в тебя. Я хочу, чтобы ты почувствовала это.

Затем он помог ей обнять ногами его талию. Уложив Бренну так, как было ему нужно, Вали взял ее за руку и снова опустил вниз.

Его лицо нависло над ней, его волосы, накрыли их. Не спуская с Бренны серьезных глаз, он сказал:

— Прости меня, любовь моя. Другого пути нет.

Затем он прижался к мягкой, набухшей нежности ее самого чувствительного местечка — и она потеряла способность дышать.

Она никогда такого не испытывала. Это было вторжение в ее тело, словно сажание на кол. Вали убрал свою и ее руку и навис над Бренной.

— Будет лучше, если я разорву твою девственную преграду быстро. Потом будет хорошо. Клянусь, Бренна.

Его слова заставили ее беспокоиться. Она ощущала растяжение, но не боль, но боль маячила в ее сознании как неизбежное условие вторжения, которое Вали вот-вот совершит. Бренна сделала глубокий вдох и заставила себя собраться с силами. Он увидел, что она готова, и, кивнув, двинулся вперед, — сильно, резко, так, что его бедра ударились о ее…

…и пришла физическая боль, настолько острая, что Бренна охнула и застонала. И все же это было терпимо. Ощущать его большой толстый стержень внутри себя было странно, и это смутило ее. Боль уже проходила, и Бренне почему-то хотелось, чтобы он двинулся в ней.

Она посмотрела в глаза Вали, по-прежнему прикованные к ней. Каждый его вдох казался вырванным из груди, его руки дрожали. Он осторожно толкнулся внутри нее, и ощущение было таким приятным, что глаза ее закатились.

— Ах, Бренна. Теперь ты моя.

Его голос звучал ниже, чем обычно, и был полон напряжения.

Это обеспокоило ее. Он присвоил ее. Уединенная жизнь давала Бренне власть над собственным телом. Даже когда она была рабом, никто не нарушил эту границу. И теперь она была его. Вали. Больше не своя собственная.

— А ты мой? — спросила она, надеясь и страшась ответа.

Он посмотрел на нее напряженным, смущающим ее взглядом. Покраснев, Бренна попыталась отвернуться, но он опустился на локти и поймал ее голову своими руками. Вали заставил ее снова посмотреть на него. Его большой огрубевший палец очертил линию ее скулы под правым глазом.

— Я стал твоим, когда ты заснула со мной рядом, — пробормотал он и наклонил голову, чтобы нежно поцеловать ее. — Я околдован тобой.