Око Дьявола

– Нет. Сказала, что еще не решила. Хотела посетить странные места.

– Странные?

– Это она так выразилась, не я.

– Не понимаю. Что значит «странные»?

– Наверняка она имела в виду места с налетом таинственности.

– Но никаких подробностей нет?

– Нет. Она не хотела мне говорить, куда едет, поскольку решила, будто я стану ее преследовать. – Пейфер озадаченно посмотрел на нас. – Она выглядела слишком невинно для женщины, написавшей все эти книги.

– Вы их читали, Роб? – спросила я.

– Читал кое-что. Жутковато.

Мы сели в поезд на магнитной подушке, который шел до столицы. Прежде всего нас поразила местная растительность. Обычно растения везде одинаковы: множество хлорофилла, стремящегося принимать солнечные лучи. Но на Салуде Дальнем росли гигантские цветы разнообразной окраски – в основном пурпурные и желтые, с соцветиями крупнее меня самой. При пониженной силе тяжести все становится выше. В некоторых местах из-за растений не было видно неба.

Сами города выглядели несколько старомодно. По своей архитектуре постройки напоминали здания Каласианской эпохи на Окраине, возведенные двести лет назад. Казалось, мы совершили небольшое путешествие во времени.

В первой половине дня мы прибыли в столицу. Маринополис был спланирован и застроен так, что выглядел просто ослепительно: залитые солнцем башни, широкие проспекты, украшенные скульптурами воздушные мосты, обширные парки. Повсюду была вода – она текла по акведукам, взмывала ввысь из фонтанов, изливалась из желобов. Аллеи и эстакады были полны народу. На улицах до сих пор устанавливали памятники героям революции. Но несмотря на все это – а может, именно поэтому, – здесь присутствовал колорит былых времен.

Мы остановились в отеле «Голубой фронтон». Алекс начал договариваться о встрече с теми, кто ответил на наш запрос, а я, связавшись с гостиничным искином, начала искать в архивах информацию о Викки Грин, просматривая в основном новости общего характера и заодно проверяя, не попадется ли где-нибудь упоминание о мертвецах.

Впрочем, кроме объявления о ее прибытии в Маринополис, ничего особенного не нашлось. Несколько выступлений, автограф-сессий, интервью, которые ни о чем мне не говорили. Алекс у себя в комнате общался по связи с одним из своих контактных лиц. Поняв, что слегка проголодалась, я оставила ему записку и спустилась в ресторан перекусить, а когда вернулась, он уже ушел на встречу с каким-то книготорговцем.

День выдался теплый, а в отеле на крыше был бассейн. Самое приятное в бассейнах – то, что они помогают приспособиться к пониженной силе тяжести. Переодевшись в купальник, я поднялась наверх, но нравы в Маринополисе оказались несколько свободнее, чем дома. Здесь было модно купаться топлес. Поймав несколько разочарованных взглядов, я немного подумала и решила: черт побери, немного эксгибиционизма не помешает. Глубоко вздохнув, я как можно небрежнее – будто каждый день только этим и занималась – сняла верхнюю часть купальника. Кто-то зааплодировал.

Повесив купальник на спинку стула, я нырнула в воду, а когда снова выплыла наружу, несколько мужчин изо всех сил старались отвести от меня взгляд. Чем-то мне это напомнило общение с «немыми».

Долго я там не задержалась. Приятно, конечно, привлекать к себе всеобщее внимание, но все хорошо в меру. Выбравшись из бассейна, я снова надела купальник и вернулась в номер. Алекса по-прежнему не было, и я пошла прогуляться.

Вдоль берега океана тянулась пешеходная эстакада длиной в несколько километров – Морской бульвар, отстоявший от отеля на три квартала. Я вдруг вспомнила, что слышала о нем. Молодая служащая в вестибюле объяснила мне:

– Именно там убили Арами Клива. Совсем недалеко отсюда. Идите к Морскому бульвару и сверните направо. Там стоит памятный знак.

Арами Клив был последним из рода диктаторов, возглавлявших Бандариат. Убийство случилось ранней весной, тридцать три года назад.

– Его застрелили собственные охранники, – добавила девушка. – Жаль, что не раньше.

Как и на большинстве планет-колоний, календарь на Салуде Дальнем начинался с прибытия первой экспедиции – в данном случае речь шла об «Аквиле» под командованием капитана Уильяма Корвье. Неподалеку от отеля стояла статуя Корвье, хотя, как я позднее узнала, его внешний облик толком не был известен. Более того, сомнение вызывала и дата первоначальной высадки. Корабельный журнал исчез несколько тысячелетий назад, и оценки разнились на целых шесть столетий. В конце концов одну из них взяли за начальную точку летоисчисления, так что на Салуде Дальнем шел 4198 год.

Девушка из отеля была слишком молода и явно родилась уже после убийства, но это нисколько не мешало ей враждебно относиться к бывшему диктатору. Именно тогда я начала понимать, что чувства, которые испытывали к нему люди, отнюдь не угасли, причем с обеих сторон. Некоторые хотели, чтобы он вернулся.