Око Дьявола

После поминок Алекс пребывал в мрачном расположении духа. В обычных обстоятельствах он выдал бы подробный анализ, отнеся все это на счет беззвездного неба или романтических течений в литературе. Но прежнее настроение к нему так и не вернулось.

– Я там не был, – сказал он, – но сомневаюсь, что все эти истории как-то связаны с правдивостью местных жителей.

– Тогда что?

– Не знаю. Возможно, стоит спросить у социолога.

– У тебя есть теория?

Он кивнул:

– Есть предположение.

– Не поделишься?

– До революции, случившейся тридцать лет назад, Салуд Дальний шесть веков страдал под гнетом авторитарного правления. Вся планета. Только представь: спрятаться негде. Единственный выход – бежать с планеты, но, чтобы ее покинуть, требовалось правительственное разрешение. – Глаза его сузились. – Страшно подумать, как они тогда жили.

– Шесть веков? – переспросила я.

– Там правила одна семья – Кливы. Всем приходилось держать язык за зубами. И никто не знал, когда к нему придут головорезы бандара.

– Так называли правящих Кливов?

– Да.

– К чему ты клонишь?

– Может быть, ни к чему. Но я думаю, что, когда все совсем плохо и на планете в буквальном смысле орудуют чудовища, люди склонны порождать вымыслы, помогающие вынести тяготы жизни. Возможно, это способ бегства от действительности и вместе с тем – источник утешения: все знают, что вампиров не существует и что эти вампиры далеко не так ужасны, как то, что существует в реальности и о чем никто не осмеливается говорить.

Алекс выступил с речами в нескольких местах, пожертвовал набор мьянамарской посуды трехсотлетней давности Альтресканскому музею Столетия, перерезал ленточку во время открытия культурного центра на озере Барбар, посетил инаугурацию новоизбранного губернатора Западной Сиборнии. Но его не оставляла мысль о том, что случилось с Викки Грин.

К нему стали приходить новости и сводки текущих событий с Салуда Дальнего, из-за большого расстояния запаздывавшие дней на десять. Я спросила, что он ищет, и Алекс ответил: «Пойму, когда увижу».

Он часами сидел у себя в кабинете, просматривая всю входящую информацию. Джейкобу эту работу он доверить не мог, так как не сумел объяснить ее специфику. Выяснилось, что Викки участвовала в телешоу, организованном местным университетом, и дала интервью; Алекс смог получить запись этого шоу. Если я правильно помню, оно называлось «Имка с Йохансеном». Имка, насколько я поняла, – это напиток наподобие кофе.

Мы увидели Викки – свежую, бодрую, настоящую Викки: она объясняла, почему людям нравится, когда их пугают, и как здорово прятаться под кроватью, в то время как на улице бушует буря. «Сверкают молнии, из мрака выходят жуткие твари. Нет ничего лучше хорошего, неподдельного страха. Он даже полезен для сердца». Это была та самая Викки, которую мы видели на Конвенте ужасов «Ночные новости».

Раз в неделю Алекс приглашал меня пообедать вместе с ним, а если было что отпраздновать – то и два раза. Алекс любил отпраздновать что-нибудь и редко упускал такую возможность. Обычно мы ходили в ресторан «Дебра Койлс». Окна его выходили на реку Мелони, в камине горел огонь, еда была превосходной, а цены – приемлемыми. Через три или четыре недели после поминок Алекс спустился по лестнице и буквально вытащил меня за дверь. Несколько минут спустя мы уже входили в «Дебра Койлс». День выдался унылым, холодным и дождливым. Небо нависло над рекой, здание порой сотрясалось от порывов ветра. Заказав салаты, мы принялись болтать о всякой всячине, хотя у Алекса явно было что-то на уме. Когда он наконец перешел к делу, я не слишком удивилась.

– Чейз, – сказал он, – я лечу на Салуд Дальний.

– Алекс, это безумие.

Впрочем, пожалуй, я все равно знала, что дело кончится этим. Алекс посмотрел на меня и рассмеялся:

– Мы оба знаем, почему она мне заплатила. Она просила меня выяснить, что с ней случилось. И что-то с этим сделать.

– Ты уверен, что действительно хочешь туда лететь? Путь неблизкий.

Алекс смотрел на сырость за окном.

– Я проглядел все, что мне удалось найти о Салуде Дальнем. Сведений о каких-либо происшествиях нет, тем более об убийствах. И все-таки, Чейз, там что-то случилось.

Нам принесли графин красного вина, наполнили два бокала. Я молчала, пока Алекс произносил невыразительный тост. Затем он поставил бокал, скрестил руки на столе и наклонился вперед:

– Это самое меньшее, что я могу сделать.

– Лететь далеко.

– Знаю. – Он виновато посмотрел на меня. Я достаточно хорошо его знала, чтобы понять: никакой вины он не испытывает, просто притворяется. Он щедро платил мне за готовность отбыть, как только протрубит сигнал. – Знаю, что я прошу слишком многого, Чейз. Тем более что я не предупредил тебя заранее. – Он поколебался. – Если не сможешь, я найму пилота.

– Нет, – ответила я. – Я полечу с тобой. Когда отправляемся?

– Как только соберем вещи.

Оставалось лишь решить вопрос с Беном.

– Нет, – сказал он. – Только не это. Не так скоро.

– Бен, дело срочное. И я не могу отпустить его одного.

– Ты каждый раз так говоришь, Чейз. И это тянется с давних пор. Думаю, пора все-таки решить, чего ты хочешь.

– Знаю.