Око духа. Интегральное видение для слегка сдвинувшегося мира

В то время как у меня имеется эта мысль, в моем мозге, конечно, происходят соответствующие изменения — растет уровень дофамина, ацетилхолин перескакивает через синапсы, активизируются мозговые бета-волны, и тому подобное. Все это поддающиеся наблюдению виды поведения в моем мозге. Их можно эмпирически наблюдать. Это Верхний Правый угол.

Заметьте, что хотя мой мозг находится «внутри» моего организма, он все равно не входит в мою реальную внутреннюю осведомленность. Фактически я даже не могу увидеть свой мозг, не вскрыв себе череп и не посмотрев на него в зеркало. Мой мозг — это объективный, физический, биоматериальный орган, познаваемый объективным и эмпирическим образом (Верхний Правый угол). Однако я познаю свой разум, свое сознание прямо, непосредственно и внутренне (Верхний Левый угол). Когда я переживаю мысль о походе в бакалейную лавку, я не говорю: «Ох, что за дофаминовый день!»; нет, я переживаю эту мысль как таковую, с ее собственными чертами. Мозг видится объективно, разум переживается субъективно. Возможно, мы в конце концов обнаружим, что они действительно представляют собой два разных аспекта одного и того же или что они параллельны, или взаимодействуют или что угодно. Но сейчас для нас самое важное — это то, что в любом случае, ни один из них нельзя без остатка свести к другому, поскольку, что ни говори, у них радикально разная феноменология.

Вернемся к самой внутренней мысли (Верхний Левый угол): заметьте, что она имеет смысл только в контексте моей культурной среды. Если бы я говорил на другом языке, мысль строилась бы из других символов и имела бы совершенно другие значения. Если бы я существовал в первобытном племенном обществе миллион лет тому назад, у меня даже не могла бы возникнуть мысль «сходить в бакалейную лавку». Это могло бы быть: «Пора убить медведя». Суть здесь в том, что сами мои мысли возникают в культурной среде, которая придает им структуру, смысл и контекст, и на самом деле я не смог бы даже «говорить с собой», если бы не существовал в сообществе индивидов, которые также со мной разговаривают.

Таким образом, культурное сообщество служит внутренним фоном и контекстом для любых индивидуальных мыслей, которые могут у меня возникнуть. Мои мысли не просто появляются в моей голове ниоткуда — они попадают в мою голову из культурной среды. Сколь далеко я бы не выходил за пределы этой среды, я никогда не смогу полностью ее избежать, и без нее у меня вообще бы не могло развиться мышление. Редкие примеры «Маугли» — детей, воспитанных дикими животными — показывают, что человеческий мозг, оставшись без культуры, сам по себе не способен порождать лингвистическое мышление.

Короче говоря, мое индивидуальное мышление существует только на необъятном фоне культурных практик, языков, смыслов и контекстов, без которых я, фактически, не смог бы сформировать вообще ни одной собственной мысли. И это Нижний Левый угол, внутреннее коллективное, интерсубъективное пространство разделяемых культурных контекстов.

Однако сама моя культура — это не просто нечто бестелесное, парящее в идеалистическом пространстве между небом и землей. У нас есть материальные компоненты, равно как у моих собственных индивидуальных мыслей есть материальные мозговые составляющие. Все культурные события имеют социальные корреляты. В число этих конкретных социальных компонентов входят различные виды технологии, производительные силы (садоводческие, аграрные, индустриальные и т.д.), конкретные институты, общепринятые законы и правила, геополитические положения и т.п. Это Нижний Правый угол, система общественного действия. Все эти конкретные материальные компоненты — реальная социальная система — играют важную роль, помогая определению типов культурного мировоззрения, в рамках которого будут возникать мои собственные мысли.

Так что моя якобы «индивидуальная мысль» в действительности представляет собой феномен, которому внутренне присущи (по меньшей мере) эти четыре аспекта — интенциональный, поведенческий, культурный и социальный. Мы движемся по холистическому кругу: социальная система будет оказывать сильное влияние на культурное мировоззрение, которое будет устанавливать пределы для индивидуальных мыслей, которые у меня могут быть, и, которые, в свою очередь, будут отражаться на физиологии мозга. И мы можем двигаться по этому кругу в любом направлении. Все они взаимосвязаны. Все они взаимно определяют друг друга. Все они выступают в качестве причин и следствий друг друга в бесконечной последовательности концентрических сфер контекстов внутри контекстов.