Око духа. Интегральное видение для слегка сдвинувшегося мира

Это, разумеется, три великих сферы доличностного, личностного и надличностного (трансперсонального). Но Уошберн отказывается ясно признавать эти три сферы. Под бременем своего до-/трансбанкротства он сохраняет эго-ум как одну сферу, но затем соединяет «грубое-тело» с «каузальным-духом». Эту мешанину он называет «Основой», которую затем противопоставляет эго-уму. Таким образом, вместо трех великих сфер тела, разума и духа, у его есть просто «два полюса — эго-ум и Основа. И поскольку он свел «каузальное-дух» в «грубое-тело» и его жизненную энергию, то он, разумеется, будет отождествлять всю Основу с физиологической энергией или «физико-динамическими процессами», тем самым завершая свой до-/транснырок. Сводя Основу Бытия к физиологии, он может возвысить младенческое состояние до уровня Бога.

На этом этапе Уошберн далее будет осуждать мою модель за то, что она не так проста и «скупа», как его модель. Это все равно что утверждать, будто у нас будет гораздо более простая модель солнечной системы, если мы просто не будем учитывать этот досадный Юпитер.[70]¹

В то же время именно на этих высших стадиях модель Уошберна-романтическая модель Уилбер-1 сталкивается с еще худшими затруднениями. Согласно Уошберну, коль скоро эго с необходимостью и практически полностью вытесняло Основу, тогда оно может воссоединиться с Основой. Поскольку Динамическая Основа «изначально утрачивается путем вытеснения, она может быть восстановлена только посредством регрессии».[71]² Ни один критик ломал голову над тем, что бы это могло значить. Должен ли взрослый регрессировать к довербальному лепету? Если нет, то что?

Тем не менее, согласно Уошберну, эго должно регрессировать назад к Основе, которая присутствовала, но была вытеснена в младенческий период, а затем эти «два полюса психики» — а именно: Основа и эго — «могут быть объединены, образуя единое, совершенное психическое целое».[72]³ Это означает — весьма причудливый образ, — что Основа теперь становится подразделом всей психики (полностью несостоятельная концепция, к которой я вернусь ниже).

Однако с чем же, согласно Уошберну, действительно восстанавливается контакт? Это не Основа-как-дух, поскольку, по его словам, она проявляется только в надэгоическом. Так как это не может быть восстановлением контакта с духом, Уошберн возвращается к своей всеобъемлющей концепции: контакт восстанавливается с физико-динамическими потенциалами: «Первичное вытеснение снимается, и физико-динамические потенциалы вновь пробуждаются».[73]⁴ Это неким образом означает, что дух теперь проявлен. В любом случае именно в этой надэгоической точке Основа может проявиться как дух.

Но это означает, что в результате такого пробуждения на свет появляется совершенно новая сущность, а именно, «единое, совершенное, психическое целое» — соединение эго и Основы. Реальный вывод очевиден: это целое никогда не вытеснялось и не утрачивалось, потому что оно никогда раньше не существовало. Это эмерджентная (вновь возникающая), вновь реализуемая сущность.

Таким образом, согласно собственным доводам Уошберна, младенческая самость, на самом деле, не пребывает в контакте ни с Основой-как-духом, ни с объединенным состоянии Основы-и-эго, откуда следует, что просветление или духовное пробуждение ни в каком существенном смысле не является восстановлением контакта с чем-то полностью или актуально присутствующим в младенческой структуре, но впоследствии утерянным. Коль скоро это так, модель Уошберн/Уилбер-I сразу же переходит в модель Уилбер-II. На мой взгляд, одно из главных теоретических затруднений Уошберна состоит в его неспособности понять различие между дифференциацией и диссоциацией. Как я старался показать в «Поле, Экологии, Духовности», это смешение понятий — отличительная черта общего романтического мировоззрения. В действительности, развитие происходит посредством дифференциации-и-диссоциации, неудача которой связана либо со слиянием (когда не происходит дифференциации), либо с диссоциацией (когда дифференциация заходит слишком далеко, превращаясь в отчуждение и раздробленность).

Однако для Уошберна, как и для романтиков, по существу, существует либо слияние, либо диссоциация без какого-либо места посередине для самой дифференциации. Как говорит Уошберн: «Нет никакой промежуточной области. Телесное эго может либо сдаться Великой Матери и, тем самым, покориться непрерывному обратному внедрению {слиянию}..., либо оно может отделиться от Великой Матери и, тем самым, увековечить вытеснение [диссоциацию]...».[74]⁵ Что он, в конечном счете, совершенно неспособен увидеть — так это то, что дифференциация самости и «другого» — это ни слияние, ни диссоциация, но необходимый процесс дифференциации-и-интеграции (трансценденции-и-включения), что, собственно, и представляет собой сам процесс роста.