Око Каина

Никогда не стоит злоупотреблять такими вещами.

Томас попытался собраться с силами и встать, но тут боковым зрением заметил какое-то движение. Он растерянно поморгал. Что это за тень промелькнула под автобусом? Некоторое время он вглядывался в темноту, но больше ничего не заметил.

Вдруг один прожектор погас. За ним другой. И почти сразу же — все остальные. Стало абсолютно темно.

— Мать твою! — воскликнул Камерон. — Это еще что?

Щелк. Зажегся крошечный фонарик Питера.

Ребенок сжимал его обеими руками — последнее слабое оружие против окружающей тьмы. Питер посмотрел на своих спутников странно расширенными глазами. Его лицо, чуть подсвеченное снизу, напоминало хеллоуинскую тыкву.

Щелк. Фонарик погас.

— Черт возьми, Питер!

Щелк. Зажегся.

— Спокойно, — сказал Томас, все еще лежавший на земле. — Ничего страшного, просто генераторы вышли из строя.

Но он и сам в это не верил. Ужас накатил на него ледяной волной. Он попытался подняться, но ноги не слушались. Он действительно видел человеческий силуэт пару минут назад. Это казалось невозможным — ведь Сет должен был сгореть в ангаре! Однако он не сомневался в том, что глаза его не обманули.

— О нет! — простонал Питер. — Это казни…

— Что?!

— Казни египетские…

Элизабет, оцепенев, смотрела на Питера. На лице ребенка не было ничего похожего на усталость. Только страх. Вернее, безмерный ужас.

— Не бойтесь, — проговорил Томас не слишком уверенным голосом. — Все кончилось.

— Нет! — воскликнул Питер. — Не кончилось!

Щелк.

На этот раз фонарик не зажегся.

— Питер… — простонала Элизабет.

Ребенок плакал в полной темноте.

— Слишком поздно, — сказал он. — Вы просто плохо считали. Египетских казней не семь. Их десять.

— Что?

— Десять казней. По одной на каждого из нас.

Элизабет уловила какое-то движение — там, где был Томас. Послышался электрический треск. Она вздрогнула.

— Что…

Другое движение — слева. Коул вскрикнул. Потом наступила тишина.

— Камерон! — завопила Элизабет.

Ничего.

— Питер! Том!

Никто не ответил.

— Боже мой… — прошептала Элизабет.

Шорох шагов по песку. Кто-то приближался к ней в темноте. Слезы заструились по ее щекам. Она даже не пыталась бежать. Она продолжала молча плакать. Ничего другого ей не оставалось.

Холодный жесткий предмет надавил ей на шею. Она почувствовала на коже чье-то дыхание. Потом снова послышался треск.

Тьма сомкнулась над ней.

ГЛАВА 72

― Хочешь чипсов? — спросил Голос.

Томас открыл глаза.

Питер сидел в кресле на колесиках. Связанный.

За его спиной стоял стол, уставленный видеомониторами.

— Я знаю, ты любишь чипсы. Так бери, — сказал Голос.

Человек был все в том же шлеме-маске. В той же камуфляжной куртке. И протягивал ребенку упаковку «Принглз» со снятой крышкой.

— Но я не могу их достать, — прохныкал Питер, руки которого были примотаны скотчем к подлокотникам кресла. — Мне больно…

— Ах вот как? — насмешливо спросил Голос. — Ну, извини. Ничем не могу помочь.

Томас увидел, что его собственные ноги тоже привязаны к прутьям кровати. Запястья были связаны за спиной. Возле самого ею лица на груде каких-то приборов стоял термометр, показывавший 28 градусов. Воняло потом, на полу валялись обертки от фастфуда и сладостей.

Он готов был спорить на последнюю рубашку, что Сет провел здесь всю эту неделю.

Но человек, стоявший перед ним, со странным высоким голосом, слегка механическим, был не Сет.

Лицо в маске обернулось к нему.

— А, наконец-то мы очнулись, — сказал человек.

— Элизабет, — дрожащими губами прошептал Томас.

Тот пожал плечами.

— Казнена.

В комнате глухо гудел вентилятор. Томас закрыл глаза.

— И Камерон тоже, — небрежно добавил Голос. — Какой неприятный тип! Мне с самого начала хотелось отдать его на растерзание саранче! Как раз соответствует восьмой казни — о нашествии саранчи. Но в конце концов я просто отсек ему голову.

Он отошел от стола и прошелся по комнате.

— Что ж, режиссер должен уметь видоизменять свое творение.

— Вы не режиссер. Просто душевнобольной.

— С Элизабет было проще. Девятая казнь: мир погружается во тьму.

— Где она?

Человек показал на круглое отверстие в полу.

— Это старый колодец. Очень глубокий, надо полагать. Вплоть до уровня подземных грунтовых вод, откуда снабжается водонапорная башня. Но это еще не самое интересное. — Он поднял палец. — Видите эту лестницу у нас над головой, к которой приставлена стремянка? Там, наверху, была наружная часть колодца. Само собой, я ее разрушил, чтобы вы ничего не заметили.

Он воздел обе руки и с победоносным видом взглянул на Томаса.

— А наверху знаете что?

Томас пожал плечами.

— Ваш автобус! — воскликнул Голос. — Точнее, то, что от него осталось. Достаточно было лишь немного разгрести обломки — и вы увидели бы лестницу, ведущую вниз! Именно этим путем мы с Сетом переправляли сюда наших жертв. Мы все время были у вас под носом. С самого начала!

Томас сжал кулаки. Его переполнял гнев. Когда он разжал их, то заметил, что веревка, связывающая его запястья, слегка ослабла.

— Вы с Сетом… Вы его брат, не так ли?

Собеседник на мгновение замер.