Око Каина

— Вы боитесь.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Конечно, а вы как думали?

— Может быть, угроза, о которой говорил Линкольн, — всего лишь его вымысел.

— Однако ни Пола Джонс, ни Нина Родригес так и не появились.

— Они могли пуститься в бега самостоятельно.

— Да, хорошая идея. Наверняка автостопом.

— Ну хорошо, мы этого не знаем. Но я позаботился обо всех необходимых предосторожностях. Мы разобьемся на группы по трое…

— …чтобы в случае нападения двое смогли противостоять противнику, а третий побежал бы за остальными, — да, я помню. И у каждого будет оружие — вроде смертоносного перочинного ножа Виктора Каминского…

Элизабет вынула из кармана небольшой швейцарский нож и бросила его к ногам Камерона. В сложенном виде он был не больше шести сантиметров в длину.

— Этой штукой даже черствый хлеб не разрежешь, — сказала она.

— Вы сами его выбрали. Виктор предпочел, насколько я помню, ручку от мотыги…

— Да, и вбил в нее два десятка гвоздей, так что получилось нечто вроде средневековой палицы.

Полицейский поднял глаза к небу и испустил театральный вздох.

— Ну и что? Любое оружие годится — оно помогает, как минимум, справиться с собственной неуверенностью. Линкольн всех здорово напугал — теперь каждый подскакивает от малейшего шороха.

Элизабет предпочла промолчать, хотя внутри у нее все кипело. Любые виды оружия приводили ее в ужас. Ее первый муж никогда не приносил оружие домой — из-за детей. Дик изменил этому правилу и завел в доме помповое ружье, два револьвера и коллекцию охотничьих ножей, которую регулярно осматривал и приводил в порядок. Забывая после этого убирать ножи на место. Дик вообще изменил многим правилам.

— Вы вся красная от злости, — заметил Камерон.

— Нет, это от солнца.

— Я заметил, что вы сильно изменились с тех пор, как мы оказались здесь. На самом деле, вы чертовски…

Элизабет перехватила его взгляд, задержавшийся на изгибе обтянутого джинсами бедра.

— …сильная личность. Вот и Карен говорит то же самое. — Он слегка приблизился. — Расслабьтесь. Через день-другой вы уже будете играть со своими детьми. Обещаю.

Элизабет продолжала оставаться невозмутимой, в глубине души надеясь, что слезы не навернутся на глаза.

Не думай об этом.

Она так хотела их увидеть! Так нуждалась в них…

Они в надежных руках. Сейчас они, должно быть, играют и развлекаются. Они не скучают без тебя. Ты больше никогда их не оставишь.

Она попыталась отогнать эти мысли. Либо это ей удастся, либо она рискует потерять самоконтроль.

— У меня тоже есть дети, — снова заговорил Камерон. — Дочери семнадцать лет, сыну десять. Они живут с матерью в Майами. Оба светловолосые. В меня.

Он протянул ей руку.

— Ну, пойдемте.

Элизабет не сопротивлялась — она поднялась со стула и вслед за Камероном прошла из кабинета в ангар.

Это место Камерон прозвал «холодильником». Он открыл его сегодня днем. Длинное приземистое строение находилось на некотором отдалении от шахты, у входа в поселок. Бетонный пол, белые стены, яркий, режущий глаза свет сотен неоновых ламп. Вдоль стен — груды полупрозрачных пластинок, присыпанных белым порошком. Бывший склад для хранения и обработки буры, как пояснил Ленни.

Камерон выбрал его в качестве штаб-квартиры по двум причинам: во-первых, надежная дверь со стальной задвижкой и ключом (которым полицейский сразу же завладел), во-вторых, электрогенератор в отличном состоянии: достаточно было всего лишь нажать на кнопку, чтобы включить свет и привести в действие кондиционеры.

Элизабет вздрогнула.

Ангар был белым и холодным, словно холодильник мясника.

— Нет, вы только посмотрите! — фыркнул Камерон. — Здорово, ничего не скажешь!

Три человека собрались вокруг широких брезентовых полотнищ, разложенных на полу. Элизабет подошла к первому брезентовому квадрату, в углу которого маркером было написано «Свет». На нем отдельными кучками были разложены многочисленные предметы, имеющие отношение к освещению: обычные лампочки, лампы дневного света, спички, зажигалки, свечи и карманные фонарики. Карен поочередно перебирала их, проверяя на исправность.

Увидев Камерона и Элизабет, Карен помахала очередным фонариком, зажатым в руке.

— Привет!

— Привет, — ответила Элизабет.

— Прохладно здесь, да?

Дружеская улыбка. Никаких следов неприязни.

— Да, в самом деле.

Очевидно, Карен решила поставить крест на прошлых неурядицах.

— У нас есть для вас сюрприз.

— Вот здесь, — добавил Камерон.

И подвел Элизабет к следующему расстеленному на полу куску брезента. На нем было написано «Еда и питье». Сесил прохаживался по узким аллейкам между нагромождениями консервов, картонных пакетов с соком, пластиковых бутылок с минералкой и кока-колой. Перл, сидя на упаковке «Доктора Пеппера», полировала ногти. При приближении остальных она даже не подняла голову.

— Лучше не заговаривайте с ней, — вполголоса сказал Камерон.

— Что, она не в духе?

— Надо полагать, да. С самого утра не сдвинет задницу с места.