Око Мира

— Чего ты добьешься — для себя или кого-нибудь еще, — умерев? — спросила Айз Седай. Голос ее был ровен, но тем не менее резок. — Если Повелитель Могил обрел, как я опасаюсь, столько свободы, что в состоянии касаться Узора, то он дотянется до тебя мертвого много легче, чем до живого. Мертвым ты не поможешь никому: ни тем людям, кто помогал вам, ни своим друзьям и семье там, в Двуречье. На мир опускается Тень, и никто из вас не остановит ее, будучи мертвым.

Перрин поднял голову, взглянул на Морейн, и Ранд вздрогнул. Радужки глаз у его друга были скорее желтыми, чем коричневыми. С растрепанными лохмами и напряженностью его взгляда, в нем было что-то такое... Ранду никак не удавалось ухватить это «что-то», чтобы определить в точности.

Перрин заговорил с мягкой решительностью, которая придала его словам больше веса, чем в случае, если б он кричал.

— И живыми мы ее остановить тоже не можем, так ведь?

— Позже у меня будет время поспорить с тобой, — сказала Морейн, — но твоему другу я нужна сейчас. — Она отступила в сторону, чтобы все видели Мэта. Глаза его, переполненные яростью, по-прежнему неотрывно следили за ней, он не двинулся на кровати ни на дюйм. Испарина выступила на его лице, бескровные губы застыли в оставшемся прежним оскале-рычании. Казалось, все его силы отданы тому, чтобы дотянуться до Морейн кинжалом, который Лан удерживал недвижимым. — Или вы забыли?

Перрин смущенно пожал плечами и без слов развел руками.

— Что с ним случилось? — спросила Эгвейн, а Найнив добавила:

— Это заразно? Все равно я вылечу его. Судя по всему, я не могу подхватить болезнь, неважно, какова она.

— О, это заразно, — сказала Морейн, — и ваша... защита вас не убережет. — Она указала на кинжал с рубином в рукояти осторожно, чтобы палец не коснулся оружия. Клинок дрожал, когда Мэт изо всех сил старался достать им Морейн. — Это — из Шадар Логота. В том городе нет ни песчинки, которая не была бы заражена и не была бы опасна, стоит только вынести ее за стены, а этот предмет — намного крупнее песчинки. Зло, которое уничтожило Шадар Логот, — в нем, а теперь и в Мэте. Подозрительность и ненависть, настолько сильные, что даже самые близкие друзья видятся как враги, укореняются в плоть и кости так глубоко, что остается единственная мысль: убивать. Вынеся кинжал за стены Шадар Логота, он освободил это зло, вот это семя зла, от тех уз, что удерживали его в том месте. Оно будет прибывать и убывать в Мэте, то, что он имеет в своем сердце, будет сражаться с ядом Машадара, который попытается одолеть его, но сейчас битва в его душе почти кончена, и Мэт почти побежден. Вскоре, если зараза не убьет его раньше, он, куда бы ни пошел, будет распространять это зло, словно мор. Точно так же, как одной царапинки этим клинком достаточно, чтобы заразить и уничтожить человека, скоро несколько минут, проведенные вместе с Мэтом, будут смертоносны.

Лицо у Найнив побелело.

— Сможете вы что-нибудь сделать? — прошептала она.

— Надеюсь, — вздохнула Морейн. — Ради мира, надеюсь, я не слишком опоздала. — Она порылась в поясной сумке и достала завернутый в шелк ангриал. — Оставьте меня с Мэтом. Держитесь вместе и найдите местечко, где вы будете не слишком на виду, но оставьте меня. Я сделаю для него, что смогу.

Глава 42 ВОСПОМИНАНИЕ О СНАХ

Ранд повел упавшую духом группу вниз по лестнице. Теперь разговаривать не хотелось никому и ни с кем. Ранд тоже не испытывал большого желания беседовать.

Солнце уже давно клонилось к горизонту, так что на задней лестнице было сумрачно, поскольку лампы еще не зажгли. На ступенях протянулась чересполосица солнца и теней. Лицо у Перрина, как и у остальных, было замкнутым, но лоб его не бороздили тревожные морщины. Ранд подумал, что выражение лица Перрина напоминает покорность судьбе. Он стал гадать про себя, отчего это, и хотел было спросить, но увидел, что, когда Перрин ступал в полосу тени, глаза его, будто собравшие всю малость тамошнего света, приглушенно светились, подобно отполированному янтарю.

Ранд вздрогнул и постарался сосредоточиться на том, что видел вокруг: на обшитых панелями орехового дерева стенах и на дубовых перилах лестницы, на крепких, повседневных предметах. Несколько, раз ему пришлось вытереть руки о куртку, ладони вновь и вновь влажнели от пота. Теперь-то все будет хорошо. Мы опять вместе и... Свет, Мэт.