Око небесное

– Я помню, – сказал Хэмилтон. – Но ты останешься дома и протрешь пыль с камина, поиском работы займусь я. – Он указал на свой свежевыбритый подбородок и чистую рубашку. – Я уже сделал пару шагов в этом направлении.

– Но, – взмолилась Марша, – ты ведь потерял работу из-за меня!

– А может, нам и не придется больше никогда работать, – задумчиво-иронически произнес Лоус. – А может, нам всего и нужно раскрыть рты и ждать, когда с неба спустится манна.

– Думаю, ты уже пробовал, – сказал Хэмилтон.

– Ну да, я пробовал. И не получилось. Но у некоторых получается. Нам вообще надо бы заняться и вычислить механику всего происходящего. У этого мира – или что уж это такое – есть свои законы. Да, совсем не те, к которым мы привыкли. Кое-что мы уже знаем. Амулеты работают. Это значит, что работает теперь вся система благословений. – Лоус задумался. – И возможно, проклятий.

– И спасения, – пробормотала Марша. Ее карие глаза расширились. – Господи Боже. Как вы думаете, Небеса реально существуют?

– Наверняка, – согласился Хэмилтон. Он зашел в спальню и мгновение спустя показался оттуда, завязывая галстук. – Но все это потом. Прямо сейчас я поехал в город. У нас на счету ровно пятьдесят долларов, и мне не хотелось бы помереть от голода, пытаясь запустить эту систему молитв.

Хэмилтон забрал свой «Форд Бизнес-купе» с парковки ракетного завода. Машина все еще стояла на месте с надписью «Забронировано для Джона В. Хэмилтона».

Он покинул Белмонт по Эль Камино Реал и полчаса спустя уже въезжал с юга в Сан-Франциско. Когда он запарковался на отсыпанной гравием площадке рядом с «кадиллаками» и «крайслерами» сотрудников EDA, Агентства по развитию электроники, часы над местным отделением Банка Америки показывали полдвенадцатого.

Здания Агентства располагались справа от него – белые бетонные кубы на фоне холмов растущего промышленного города. Когда-то давно, когда у него только вышла самая первая работа по продвинутой электронике, EDA попыталось переманить его из «Калифорния Мэйнтенанс». Корпорацию возглавлял один из лучших статистиков страны, Гай Тиллингфорд; блестящий и необычный человек, он к тому же был близким другом отца Хэмилтона.

Если ему суждено было найти где-то работу – это было именно здесь. И что важнее всего, EDA в настоящий момент не занималось военными разработками. Доктор Тиллингфорд, в прошлом бывший членом группы, создавшей в Принстоне Институт современных исследований (до официального роспуска этой группы), больше интересовался чистой наукой, нежели прикладной. И в результате именно EDA производило самые прорывные компьютеры, величественные электронные мозги, что использовались в промышленности и науке по всему западному миру.

– Да, мистер Хэмилтон, – сказала ему маленькая, но очень толковая секретарша, быстро перелистав его бумаги. – Я доложу доктору о вашем визите… уверена, что он будет рад повидаться с вами.

Хэмилтон напряженно расхаживал по холлу, потирая ладони и вознося краткую молитву. Молитва давалась легко; именно сейчас ее не приходилось выжимать из себя. Пятьдесят долларов в банке не та сумма, что позволила бы семье Хэмилтон продержаться долго… даже в этом мире чудес и дождя из саранчи.

– Джек, мальчик мой! – загремел зычный голос. Доктор Гай Тиллингфорд показался в дверях своего офиса, лучась приветливой улыбкой на постаревшем лице и протягивая руку. – До чего ж я рад тебя видеть! Сколько мы не встречались? Лет десять?

– Вроде того, – признал Хэмилтон. Они обменялись сердечным рукопожатием. – Отлично выглядите, доктор.

В офисе Тиллингфорда стояли в ожидании инженеры и техники, все как один молодые умники с короткими стрижками, при галстуках, гладко выбритые. Не обращая на них внимания, доктор Тиллингфорд провел Хэмилтона через ряд обшитых деревом дверей в свой личный кабинет.

– Тут мы можем спокойно поговорить, – сообщил он, плюхнувшись в огромное кресло, обтянутое черной кожей. – Я завел себе это помещение – что-то вроде личного места для уединения, где можно помедитировать и обрести второе дыхание. – Погрустнев, он добавил: – Похоже, что я уже не выдерживаю эти ежедневные жернова, как раньше. Пару раз в день приходится заползать сюда… чтобы восстановить силы.

– Я ушел из «Калифорния Мэйнтенанс», – сказал Хэмилтон.

– Да? – Тиллингфорд одобрительно кивнул. – Молодец. Дурное место. Слишком много думают об оружии. Они вовсе не ученые – они наемники правительства.

– Я не подавал заявления об уходе. Меня выгнали. – В нескольких словах Хэмилтон обрисовал ситуацию.

Какое-то время Тиллингфорд молчал. Потом он задумчиво поковырялся в зубах, озабоченно сведя брови домиком.

– Я помню Маршу. Милая девочка. Она мне всегда нравилась. Да, нынче всей этой безопасности стало слишком много. Но здесь об этом можно не волноваться. На текущий момент у нас нет контрактов с правительством. Башня из слоновой кости. – Он сухо хмыкнул. – Последний бастион чистого знания.

– Как думаете, я вам пригожусь? – спросил Хэмилтон, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало бесстрастно.