Око небесное

Не зная, куда деваться от смущения и отчаяния, негр кинулся к Джеку и помог тому подержать потерявшую сознание Маршу.

— Какие же мы болваны! Марша здесь абсолютно ни при чем!

Глава 15

— Полный маразм! — деревянным голосом проскрипел Джек. Он крепко обхватил неподвижное теплое тело жены. — Кто же тогда устроил эту бессмыслицу, а?

И вдруг боковым зрением он заметил…

С Чарли творилось что-то неладное. Казалось, Макфиф совершенно лишился рассудка и теперь действует не более осознанно, чем заводной болванчик. Странные метаморфозы вылезали из темных глубин его естества. Словно проклюнулся чудовищный, доселе дремавший внутри зародыш и сейчас прорывается наружу.

Макфиф рос прямо на глазах. Пока Джек и Билл таращились на компаньона, из приземистого, грубо сколоченного толстяка с носом картошкой он превратился в рослого, великолепного мужчину. Божественное благородство снизошло на него. Идеально сложенный, глаза горят пламенем праведного гнева. Квадратные челюсти высокоморального Чарли стиснуты с выражением неумолимой строгости и справедливости.

Сходство с Тетраграмматоном просто поразительное! Макфифу явно не удалось расстаться со своими затаенными страхами.

— Что это? — потрясенно спросил Лоуз. — Во что это он превратился?

— Ой, что-то мне нехорошо… — неестественно громко и отчетливо произнес Макфиф. — Надо бы принять бром…

Нескладные фигуры рабочих опустили винтовки. Дрожа и благоговея, они смотрели на Макфифа, разинув рты.

— Товарищ комиссар, — пробормотал один из них. — Мы не узнали вас.

Болезненно поморщившись, Макфиф повернулся к Гамильтону.

— Дураки проклятые! — прогремел его зычный повелительный голос.

— О, что я вижу… — ухмыльнулся Джек. — Разрази меня гром, если это не Святой Отец собственной персоной?

Благородные уста Макфифа зашевелились, но звук почему-то отсутствовал.

— Теперь ясно, — скривился Гамильтон, — почему тогда, летя на зонте, Тетраграмматон тебя так разглядывал… Понятно, почему ты чуть не спятил! И нарывами ты покрылся не зря.

Макфиф ответил не сразу.

— Я растерялся. Знаешь, не очень-то верилось, что увижу Его там.

Думал, все это шарлатанство и выдумки.

— Чарли! — Джек чуть не взвыл от восторга. — Ты же коммунист!

— Да, — тяжко выдохнул Макфиф. — Это так.

— И давно?

— Со времен Великой Депрессии.

— Какого черта? Младшего брата что ли застрелили агенты ФБР?

— Нет. Просто голод, безработица и отчаяние…

— Вообще-то ты парень неплохой, — примирительно заметил Джек. — Но душа у тебя вся изодрана. Ты безумец посильнее мисс Рейсс. Ты еще больший педант и зануда, чем миссис Притчет. В суевериях и предрассудках ты переплюнешь даже Сильвестра. В тебе дерьма гораздо больше, чем у всех предыдущих психов. А так — ты в полном порядке.

— Нет смысла выслушивать эту ахинею! — величественно объявило божество.

— И вдобавок ко всему ты порядочная мразь. Отвратительный, бессовестный лжец, властолюбивый мошенник… и редкостная сволочь. Как ты мог поступить так с Маршей? Как ты мог устроить такую подлость?

Помедлив, сияющая фигура ответила:

— Как говорится, цель оправдывает средства.

— Еще один дешевый лозунг…

— Люди вроде твоей жены опасны.

— Почему? — искренне удивился Джек.

— Они никому не отдают предпочтения. Они только заигрывают со всеми.

Стоит лишь повернуться к ним спиной…

— И поэтому вы их уничтожаете! Отдаете на растерзание невменяемым фанатикам.

— Фанатики нам близки и понятны, — ответствовал Макфиф. — А вот твоя жена — нет. Она подписывает партийные воззвания и в то же время читает «Чикаго трибюн». Людям, подобным ей, чужда жесткая дисциплина и самоконтроль. Они больны индивидуализмом. Заражены слюнявой романтикой и примитивной этикой. Они не способны беспрекословно подчиняться авторитету. А это переворачивает все с ног на голову. На таком фундаменте ничего не построишь.

— Макфиф, — сказал Джек, — прости меня.

— За что?

— За то, что я собираюсь сделать. Хотя это, конечно, безнадежно. Ну и пусть! Все равно я вышибу из тебя дух!

С этими словами он бросился на Макфифа. У монстра мгновенно напряглись мощные мускулы. Схватка вышла, увы, слишком неравной: Джек не смог даже как следует подобраться к великому вождю. Макфиф отступил назад, сгруппировался и контратаковал.

Зажмурив глаза, Джек изо всех сил обхватил Макфифа. Весь залитый кровью из рассеченного лба, потеряв большую часть зубов, он крепко вцепился в чудовище. Повис на нем, как истерзанная крыса, даже в предсмертной агонии не разжимающая челюстей. Им овладело почти религиозное неистовство: он впился в Макфифа в экстазе отвращения и ненависти. Он остервенело колотил божество головой о стену. Железные пальцы врага, казалось, вот-вот разорвут его на кусочки, словно старую газету, но Джек не отпускал гада. Все закончилось так же быстро, как и началось. Приступ ярости иссяк, как пустой выхлоп, как холостой выстрел. Лоуз валялся на полу с проломленным черепом, неподалеку от смятой фигурки Марши. Сам Джек кое-как еще держался на ногах. Но вот поднялись винтовочные приклады… Значит, время пришло.