Око Озириса

Три года назад я получила небольшое состояние, которое сделало меня независимой, но мне так хорошо жилось с моими милыми друзьями, что я попросила позволения остаться с ними, и с тех пор находилась на положении приемной дочери. Естественно, я наблюдала активную деятельность их племянников, которые трудились на предприятии своего дяди, и хочу подчеркнуть, что ужасное обвинение против мистера Рубена поразило нас, как удар молнии. Я пришла к вам вот почему: я не верю, что Рубен украл эти алмазы. Это совершенно противоречит всему моему опыту общения с ним. Я убеждена, что он невиновен, и готова отстаивать свое мнение.

– Каким образом? – спросил Торндайк.

– Увеличивая необходимые ресурсы, – ответила мисс Гибсон. – Я понимаю, что юридическая помощь требует существенных затрат.

– Да, вы хорошо информированы, – заметил мой коллега.

– Финансовые источники Рубена невелики, поэтому необходимо, чтобы друзья поддержали его. Так вот, ничто из того, что доказывает его невиновность, не останется несделанным, если я возьму на себя ответственность за все расходы, которые сам он не в состоянии понести. Я предпочитаю, конечно, не афишировать свое участие, если этого можно избежать.

– Ваша дружба в высшей степени практического свойства, мисс Гибсон, – усмехнулся Торндайк. – В действительности расходы не составляют для меня проблемы. Если желаете поупражняться в щедрости, обратитесь к солиситору мистера Рубена через вашего опекуна, мистера Хорнби, и с согласия обвиняемого. Сомневаюсь, однако, что возникнет такая потребность, тем не менее я рад вашему приходу, поскольку вы способны оказать нам ценную помощь другого рода. Например, ответить на один-два вопроса, на первый взгляд, не имеющих прямого касательства к делу.

– Я не сочту бесполезным ни один вопрос из тех, что вы мне зададите, – решительно заявила наша посетительница.

– Тогда осмелюсь поинтересоваться, существуют ли некие особые отношения между вами и мистером Рубеном?

– Вы ищете неизбежный для женщины мотив, – слегка вспыхнула мисс Гибсон. – Никаких нежных чувств между Рубеном и мной нет, а если уж говорить о подобной симпатии, следует упомянуть другого человека – Уолтера Хорнби.

– Вы обручены с мистером Уолтером?

– Нет, но он просил меня выйти за него замуж, причем не один раз, и я убеждена, что он привязан ко мне. – Она понизила тон и изменилась в лице, словно речь шла о чем-то невероятном. – Понимаете, у меня около шести сотен годового дохода, и я неплохая партия для молодого человека вроде Уолтера, у которого нет ни собственности, ни надежд ее получить. Однако повторяю: он довольно искренен в своих заверениях и его привлекают не только мои деньги.

– Я не усомнился бы в вашей правдивости, – улыбнулся Торндайк, – даже если бы мистер Уолтер прослыл корыстным субъектом, каким он наверняка не является.

Мисс Гибсон опять вспыхнула и ответила:

– Не трудитесь делать мне комплименты: я имею некоторое представление о своих достоинствах. И все-таки, хотя мне жаль прилагать к Уолтеру Хорнби определение «корыстный», я никогда в жизни не встречала молодого человека, который придавал бы большее значение деньгам, чем он. Он собирается преуспеть в жизни, и я не исключаю, что добьется своего.

– Насколько я понимаю, вы отказали ему?

– Да. Я отношусь к нему по-дружески, а этого мало, чтобы думать о браке.

– Давайте вернемся к мистеру Рубену. Вы давно его знаете?

– Лет шесть.

– Каков его характер?

– Основываясь на своих собственных наблюдениях, утверждаю, что не помню случая, когда бы он сказал неправду или совершил бесчестный поступок. Воровство неприложимо к нему. Его привычки умеренны, он совершенно лишен честолюбия, а в отношении богатства его безразличие так же очевидно, как и пылкость Уолтера. Рубен щедр, но при этом благоразумен и прилежен.

– Хорошо, мисс Гибсон, – поблагодарил Торндайк. – Мы обратимся к вам за дальнейшей информацией по мере продвижения дела. С вашей ясной головой и восхитительной искренностью вы непременно поможете нам, если захотите. Оставьте нам свою карточку, доктор Джервис и я будем держать вас в курсе расследования.

Когда прекрасная посетительница покинула нас, Торндайк с минуту молчал, созерцая пламя камина. Затем, взглянув на часы, надел шляпу, схватил ящик с микроскопом, вручил мне футляр с фотоаппаратом и направился к двери.

– Как бежит время! – посетовал он, когда мы спускались по лестнице. – Но оно не потеряно даром, не так ли?

– Наверное, – вяло согласился я.

– Больше энтузиазма, ученый собрат! Перед нами такая миленькая проблема, о какой впору лишь мечтать, и ваше дело решить ее.

– Вы имеете в виду отношения мисс Гибсон с двумя молодыми людьми? А разве это связано с нашим делом?

– Безусловно, – ответил мой коллега. – На предварительном этапе все связано с нашим делом. Мы ищем ключ и ничем не должны пренебрегать. Каковы ваши наблюдения?

– Начну с того, что юная леди не слишком без ума от Уолтера Хорнби.

– Это точно, – с одобрением кивнул Торндайк, – трезво-практический мистер Уолтер не сумел внушить девушке пылкой страсти.