Око силы. Первая трилогия. 1920-1921 годы

Степа отвернулся, словно собираясь метнуть колбу в голема. Рука взлетела в воздух – и Косухин, резко повернувшись, кинул стеклянный сосуд, целясь прямо в голову Берга. Зазвенело стекло – физик успел закрыться рукой, но на тыльной стороне ладони проступило красные пятна… Есть!

Бриарей уже нависал над Ростиславом, пытаясь ухватить верткого врага, но вот его лапы внезапно дрогнули и застыли. Косухин обернулся. Берг, морщась, перевязывал руку платком…

И тут монстр как-то странно дернулся. По глиняному тулову пробежала дрожь, словно под Бриареем тряслась земля. Резкий поворот – и красные глазки уже глядели на Берга. Воспользовавшись моментом, Арцеулов вскочил на стол и одним прыжком очутился рядом со Степой.

– Кровь! – шепнул Косухин, кивая в сторону хозяина дома. Ростислав вначале не понял, но затем зло усмехнулся. Кажется, старый алхимик не ошибся!

Бриарей уже возвращался. Огромные лапы с растопыренными пальцами тянулись вперед, движения стали резкими, неуверенными, словно разум, скрытый за глиняной оболочкой, начал мутиться. Берг крикнул. Слова были непонятны, но в голосе уже звенел страх. Секунду-другую он выжидал, повторяя странное, непонятное слово, раненая рука взметнулась в запретительном жесте. Но поздно – Бриарей был уже рядом, отрезая путь к отступлению.

Только сейчас Берг понял, что случилось. Окровавленная рука была спрятана за спину, другая попыталась сдвинуть тяжелое кресло в надежде задержать монстра. Тщетно! Одним ударом голем разнес преграду в щепки, и через секунду лопатки Берга коснулись кирпичной стены. Бледное лицо уже не улыбалось. В глазах плавал ужас, губы беспрерывно что-то шептали, словно физик все еще надеялся на силу древних заклятий. Глиняные пальцы уже тянулись к горлу. Берг закричал, но крик тут же прервался, перейдя в хриплый стон.

Монстр не спешил. Одна клешня вцепилась хозяину в горло, другая потянулась к раненой кисти. Отчаянный вопль – рука с сухим треском сломалась. Окровавленная человеческая длань упала на пол…

– О Господи! – Арцеулов невольно прикрыл глаза. Степа застыл, не в силах сдвинуться с места. Такого он не видел даже на кровавых фронтах Смуты.

…Монстр рвал хозяина на части. По полу расплывалась кровавая лужа, тело билось в конвульсиях, крик перешел в негромкий вой. Клешни чудовища пробили грудную клетку…

– Степан! – выдохнул Арцеулов. – У меня патронов нет… Остановите!

Косухин кивнул, но потребовалось время, чтобы отодвинуть тяжелый стол. Наступила тишина. Голем молча отрывал от тела клочья окровавленного мяса. Степа ругнулся и бросился вперед, на ходу проворачивая полупустой барабан револьвера. Секунда – и он был рядом. Бриарей, чуть наклонившись, разрывал человеку то, что недавно было горлом… Глиняная спина казалась гладкой, но почти посередине темнело небольшое отверстие. Бриарей замер, почуяв нового врага. Огромное тулово начало выпрямляться, но Косухин уже вставил револьверный ствол в темную дырку. Выстрел, другой… Монстр застыл, затем лапы начали медленно опускаться. Туловище дернулось, Бриарей шатнулся и с грохотом рухнул на каменные плиты пола…

…Голем лежал навзничь, в черных щелках глаз медленно гасли кровавые огоньки. В последний раз они мигнули злым огнем – и пропали. Нелюдь был мертв.

– Степан, вы не ранены? – Арцеулов стоял рядом, лихорадочно перезаряжая револьвер. – Степан?..

– А? – очнулся Косухин. – Не-а, порядок…

– Слава Богу! – Ростислав широко перекрестился. Взгляд упал на кровавое месиво у стены. Арцеулова передернуло. Смотреть на то, что осталось от Карла Берга, было страшно.

– Вот буржуи проклятые! – Степа покачал головой, чувствуя, что к горлу подступает тошнота. – Навыдумывали, сволочи! Слушай, Слава, ну разве так можно?

Ростислав взглянул на Степу. Красный командир, только что спасший их обоих от верной гибели, казался растерянным и слабым. Ненависть покинула душу – остались лишь недоумение и боль.

– Он это заслужил, – Арцеулов положил руку на Степино плечо. – Это ему за вашего брата…

– Николай… Коля… – Косухин сглотнул горькую слюну и выдохнул: – За Колю его надо было судить! Судить гада – и к стенке. А так… Так люди не должны погибать! Не должны!

– Он сам это придумал, – Ростислав окинул взглядом залитую кровью комнату, мертвую глиняную тушу, бессильные клешни. – Надо уходить…

Степа кивнул и медленно направился к двери. Арцеулов оглянулся – глаза резанула яркая вспышка. Перстень лежал на полу, рядом с кровавой лужей. Странно, но ни одно пятнышко крови не попало на старое серебро…

Подходить было страшно, но Ростислав заставил себя подобрать кольцо. Неподалеку лежал револьвер Косухина – он захватил и его. Еще ничего не кончилось, оружие могло понадобиться…

В коридоре мелькнула тень. Негромко хлопнула дверь.

– Гастон! – Арцеулов сообразил первым и бросился вдогонку. Где-то здесь! За дверью, ведущей в одну из комнат, послышался шорох…

Сен-Луи стоял на коленях, что-то бессвязно бормоча и всхлипывая. Миндальничать было некогда. Резкий удар по лицу – и француз испуганно затих.

– Ты чего? – Степа вошел в комнату и брезгливо поморщился. – Да ну его!..

– Нет, пусть скажет!