Око Силы. Третья трилогия. 1991-1992 годы

– Ваш родственник, Лунин Николай Андреевич, – терпеливо повторил офицер. Николай недоуменно пожал плечами, но тут же его ударило: Лунин Николай Андреевич! Дед…

– Понятия не имею! – сухо ответил он. – А в чем дело?

Он ждал сакраментальной фразы о том, кто здесь задает вопросы, но контрразведчик ответил сразу.

– Несколько дней назад под Орлом попал в плен комиссар Онежского полка Лунин. Его почему-то доставили сюда и приказали организовать вам встречу.

Кто именно отдал приказ, уточнено не было.

– Я и подумал, что это ваш родственник, – пояснил офицер. – Ну хорошо, сейчас его приведут сюда. Если будет драться, стучите в дверь.

Он вышел, оставив Николая одного в пустой комнате с зарешеченным окном и голыми, грубо побеленными стенами. Келюс внезапно почувствовал себя совсем плохо. Оставалось надеяться на невероятное совпадение…

Дверь открылась, и за порог ступил невысокий парень в новой гимнастерке без погон, больших, не по размеру сапогах и офицерских галифе. С первого же взгляда было ясно, что пленного недавно переодели. Парень огляделся и с легкой усмешкой посмотрел на Николая.

…В Доме на Набережной не сохранилось фотографий Лунина-старшего времен гражданской, но этого и не требовалось. Келюс даже не догадывался, насколько похож на деда. Только теперь он был лет на десять старше комиссара Онежского полка…

– А я уж скучать начал. Что, вспомнили, наконец?

Дед явно принимал Келюса за следователя.

– Вспомнили, – выдавил из себя внук. – Садитесь… Садись…

Лунин-старший сел, по прежнему иронически улыбаясь. Молодой комиссар не боялся контрразведки.

– Ну чего, протокол писать будем?

Келюс вздрогнул. Обычно дед выговаривал это слово правильно, но, если хотел высказать свое отношение к подобным бумажкам, ударение перемещалось на первый слог.

– Не будем, – с трудом выговорил он, – я не следователь.

– Это как? А вообще-то, и не похож, тут все больше офицера – золотые погоны… А кто ж ты будешь?

– Они… они думают, что мы родственники, – заспешил Николай. – Меня привезли сюда…

– Опознать, что ль? – удивился дед. – Так я и не скрываю! Лунин я, Николай Андреев.

– Я тоже Лунин Николай Андреевич, – вздохнул Келюс. – Они… Они хотят узнать, родственники ли мы, чтобы ты… Чтобы ты стал заложником…

– Постой-постой! – дед нахмурился, слегка наморщил лоб, сразу став старше. – Погоди, тезка… Кажись, сообразил! Значит, ты им нужен, и они вместо того, чтобы вздернуть меня на первой же сосне, приволокли раба божьего сюда? Крепко, выходит, ты им нужен, Лунин!

– Крепко…

– Ну и зря старались! – лицо деда стало серьезным, серые, такие знакомые Николаю глаза зло блеснули. – Скажи им, что маху дали, господа золотые погоны! Не родич ты мне, потому как среди Луниных буржуев не имеется!..

…В августе 91-го дед называл его врангелевцем. Здесь Келюс попал в «буржуи»…

– Постой-постой, парень! – в голосе комиссара Лунина впервые послышалось беспокойство. – Дай-ка я на тебя взгляну. А ведь и вправду, вылитый батя в молодости… Ты-то сам откуда?

– Из Столицы.

Дед медленно встал, шагнул вперед, но Келюс, вовремя вспомнив, что у стен бывают уши, быстро приложил палец к губам. Лунин-старший понял сразу – и со значением подмигнул.

– Не-а, не сходится. Костромские мы, в Столице ввек не жили. Так что обознались господа хорошие!…

Их глаза встретились, и Келюсу вновь стало не по себе – взгляд деда был тот же, что и через много лет, только молодые глаза сияли ярко и под ними не было привычных морщин.

– Ты чего, тезка? – удивился комиссар. – Плачешь, вроде? Ты это брось, так они тебя враз сломают!

– Лампа светит, бином! – заставил себя усмехнуться Келюс. – У меня от яркого света всегда глаза слезятся.

– Бином – это чего-то математическое? – дед вновь подмигнул. – Эх, жаль наукам не обучен!.. Так что пусть тебя в покое оставят, а не оставят – пошли-ка ты их, тезка! Тут ведь главное слабины не показать, понял?

– Понял!

Николай встал. В ту же секунду дверь в комнату отворилась, и на пороге возник штабс-капитан.

– Держись, Лунин, – дед протянул крепкую мозолистую ладонь. – Счастливо!

– Счастливо, комиссар!

В комнату вошел конвоир, и Лунин-старший, смерив насмешливым взглядом штабс-капитана, вышел в коридор.

– Поговорили? – поинтересовался контрразведчик, усаживаясь за стол. – Не родственник?

– Поговорили, – Келюс отвернулся. – Не родственник!

Хотелось спросить, что теперь будет с красным комиссаром, но Николая понимал, что делать этого нельзя.

– В таком случае, господин Лунин, прошу за мной!

Офицер встал, одернул мундир и кивнул на дверь.

Они снова ехали по городу, на этот раз очень долго. Занавески на окнах были опущены, а сидевший рядом штабс-капитан упорно молчал. Впрочем, Келюс и не собирался пускаться в расспросы. Наконец, авто остановилось, контрразведчик открыл дверцу машины, и Николай вновь оказался во дворе. Но на этот раз это был маленький уютный дворик одноэтажной виллы с изящными ионическими колоннами и античными масками на стенах.