Око Силы. Третья трилогия. 1991-1992 годы

– Вообще-то, логично, – заключил он. – Фраучи служил в «Бете», грехов у него – считать – не пересчитаешь… Так что он вполне мог разыграть собственные похороны и устроиться жить у своей рыжей.

– Конспирация не Бог весть, – пожал плечами барон, – но, можно, конечно, проверить. А у меня тоже, признаться, кое-что имеется. Вот…

И барон выложил на стол переданную Прыжовым записную книжку.

Записи и схемы рассматривали долго, передавая блокнот из рук в руки. Предположение, что текст написан на иностранном языке отвергли сразу. Лунин, не удержавшись, поинтересовался, не дхарский ли это. Фрол шутки не понял и, внимательно присмотревшись, отрицательно покачал головой.

– Все? – осведомился Николай, – комментариев не будет? Тогда я скажу. Это, господа и товарищи, типичная тарабарщина.

– Удивил, елы, – хмыкнул дхар, – тарабарщина!

– Тарабарщина, товарищ калмык, это не галиматья, а название шифра.

– Точно! – подтвердил барон. – Древнерусский шифр. По-моему, он бывает двух видов – простой и сложный.

– Это третий вид – очень сложный. В простой тарабарщине иной порядок гласных. В сложной – порядок меняется у всех букв. А здесь, похоже, порядок букв не изменен, а специально перепутан согласно какому-то ключевому слову. Чтобы писать таким шифром, нужно держать перед глазами таблицу или иметь слоновью голову. В общем, мы это не прочтем.

– Надо все же посмотреть, – не согласился Корф. – Вдруг что-то поймем? И схема, господа! Схема прелюбопытная!

– «Карман», – кивнул Лунин, – хорошее название для тайного убежища. Обязательно поглядим… А что у вас, Михаил?

– Правнука нашел, – смущенно улыбнулся Корф, – тоже Михаил. Правда, не Корф, а Плотников.

– Ну, здорово! – обрадовался Келюс. – Были в Дворянском собрании?

– Если можно так выразиться, – заколебался полковник. – Представляете, господа, встретил своего знакомого – Славика Говоруху. Этакий был плакса и маменькин сынок! Последний раз видел его в семнадцатом. А сейчас… Можете себе представить!

Фрол и Келюс переглянулись.

– И еще, господа – добавил барон. – Я узнал… Какой-то ужас! Вовка… сын… пропал в лагере. У него даже детей не осталось. Не верится… Как же так? Ну, если вернусь… Черта с два! Попрошусь на передовую! Ни одного пленного не возьму!

– Вы только моего деда не зашибите, – то ли в шутку, то ли всерьез попросил Николай, – он и так чуть не помер в двадцатом. А то растворюсь, как герой американского фильма…

Когда все уснули, Фрол неслышно встал, оделся, сунул под полу куртки топор для разделки мяса и, стараясь никого не потревожить, вышел из квартиры. Ночной город был пуст. Дхар шел быстро, почти бежал, боясь опоздать. Через полчаса он уже был у серой блочной девятиэтажки в переулке рядом с проспектом Мира. Именно здесь жила курносая художница, которой так понравился нарисованный Фролом портрет.

Не доходя до нужного подъезда, дхар остановился, а затем двинулся медленно, переступая с пятки на носок и осторожно пригибаясь. Потом, остановившись, прислушался, и тут же упал ничком прямо в высокую траву палисадника.

…Черная собака появилась внезапно. Она подбежала к подъезду, принюхалась, внимательно поглядела по сторонам, и наконец, подняв большую голову с горящими в темноте зелеными глазами, завыла. Это был не обычный собачий вой – скорее крик, хриплый и одновременно пронзительный. Фрол невольно втянул голову в плечи. Вой повторился, затем собака отбежала чуть в сторону и легла, не спуская с подъезда глаз.

Через несколько минут дверь, скрипнув, медленно растворилась, и на крыльце появился женский силуэт. Фрол всмотрелся и при слабом свете фонаря узнал свою новую знакомую. Странно и явно наскоро одетая, Лида неуверенно ступала, не двигая руками и глядя куда-то вдаль. Дхар понял, что ее широко открытые глаза ничего не видят.

Собака встала, мотнув мощной головой, и не торопясь, побежала в глубь двора. Девушка заспешила следом, неловко перешагивая ступени. Ее походка сразу же напомнила Фролу походку Коры. Большая, плохо сделанная кукла – не человек…

Секунду подумав, дхар быстро обогнул двор. Черная тварь уже стояла посреди площадки рядом с песочницей, где лежали забытые детворой пластмассовые формочки. Собака покрутилась на месте, потом отбежала в тень, и дхару показалось, что черное тело перекувыркнулось. Девушка уже подходила к площадке, и тут из темноты, навстречу ей, встала высокая сутулая фигура, отдаленно напоминающая человеческую, но с очень длинными руками, и, как почудилось дхару, покрытая густой длинной шерстью. В свете фонаря блеснули кривые клыки…

Дхар перекрестился, вытащил топор и бросился вперед.

Глава 6. Головинское шоссе