Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы

Итак, несчастная актриса лежала в морге, бригада с Петровки искала убийцу, а Пустельга был вынужден сидеть и ждать, пока с ним придут разбираться.

Ждать было противно. Более того, ожидать удара – худшая тактика, Сергей помнил это еще по дракам на харьковских базарах. Значит?

Пустельга усадил Ахилло за недорисованную схему, понаблюдал, как старательный Прохор уснащает карту черными пуговицами, а затем ненадолго отлучился в соседний кабинет. Через минуту он вернулся, а еще через пять – зазвонил телефон. Сергей взял трубку, помолчал, а затем отчеканил: «Да... Да! Так точно! Выезжаю!»

...Фокус старый и простой. Звонил лейтенант из соседнего отдела – естественно, по просьбе Пустельги. Теперь оставалось сослаться на срочный приказ руководства, передать командование Михаилу и незаметно выскользнуть из Управления. В этот день Сергей был в штатском, что еще более облегчало дело.

Машину он вызывать не стал и пошел на Петровку пешком. Остальное было столь же просто. Удостоверение сотрудника Большого Дома действовало безотказно, и уже через полчаса Пустельга беседовал с пожилым следователем, который вел дело о похищении и убийстве гражданки Лапиной Веры Анатольевны.

Нельзя сказать, что вмешательство соседнего учреждения обрадовало работника Петровки. Но спорить с Большим Домом он не стал, и вскоре Сергей знал все подробности. Итак, поиски Лапиной не дали результатов, следствие уже решило, что актриса покинула Столицу, когда внезапно на Петровку позвонил сторож с Головинского кладбища. За три дня до этого он заметил какую-то странную возню возле одной из свежих могил. Два дня он сомневался, стоит ли ввязываться, но в конце концов решил заявить...

...Тело Лапиной лежало под гробом какого-то профессора, завернутое в старый, пропитанный маслом и бензином брезент. На девушке был плащ, очевидно тот, что запомнился Сергею. Ни денег, ни документов не оказалось, зато в кармане плаща лежал ключ. Лицо убитой было в крови, кровь запеклась на шее, но платье почему-то осталось чистым.

...От чьей двери этот ключ, Пустельга не усомнился ни на миг.

Вскоре Сергей был уже в следственном морге. Врач-эксперт оказался пожилым желчным субъектом в очках с толстыми стеклами, вдобавок беспрестанно курившим дешевые папиросы. Разговаривать с незваным гостем он отказался наотрез. Пришлось достать удостоверение. Глаза за толстыми стеклами нервно моргнули.

– Слушаю вас... гражданин... товарищ Пустельга!

Врач Сергею не понравился, поэтому он решил сразу овладеть положением.

– Нет, доктор, это я буду вас слушать!

Лицо врача стало белым – под цвет халата.

– Отвечать на мои вопросы вы должны четко, ясно и правдиво...

Врач моргнул, наверняка решив, что Сергей пришел по его душу. Не иначе, из «бывших», перепуганный на всю жизнь.

– Так вы готовы сотрудничать с Главным Управлением НКВД?

– Д-да... Спрашивайте...

Сергей усадил врача за столик в его маленьком кабинете, прикрыл дверь.

– Меня интересуют данные экспертизы по делу гражданки Лапиной...

Теперь в глазах эксперта плавало удивление:

– Так вы по этому поводу? Я-то думал... Извините, можно закурю?..

После третьей затяжки ему полегчало. Из ящика стола появилась небольшая папка.

– Понимаете, товарищ старший лейтенант, я еще только начал. Картина очень непростая...

– Но это убийство?

Врач постепенно оттаивал. Теперь он мог позволить себе легкую, слегка снисходительную улыбку.

– Вы... прошу прощения, трупов не боитесь? Тогда пройдемте...

Трупов Пустельга не боялся, но в морге бывать не любил. Особенно в таком, огромном, мрачном и необыкновенно холодном. В большом пустом зале под светом мощных ламп стояли обитые светлым металлом столы. На некоторых виднелись покрытые простынями тела. Сергея невольно передернуло.

– Вот-с...

Нужный стол оказался вторым от входа. Врач привычным жестом отдернул простыню...

...Вера Лапина была мертва – и мертва давно. В электрическом свете кожа казалась желтой, на обезображенном гримасой лице застыло странное выражение – не ужаса, как можно было ожидать, а бешеной, нечеловеческой ненависти. Полуоткрытый рот кривился жуткой усмешкой, белели ровные, без единой щербинки, зубы. Она плохо умерла – та, что хотела сыграть Изольду.

– В общем, так, – врач явно вошел в привычную профессиональную колею и давал пояснения спокойно, даже с некоторой гордостью. – Смерть наступила дней шесть – семь назад. Но разложение незаметно, вероятно, труп держали в холодном месте...

Стоп! Но ведь еще этой ночью...

– Доктор, а вы допускаете, что ее убили совсем недавно?

Пожатие плеч, ироничный взгляд:

– Допустить можно все, что угодно, молодой человек... Простите – товарищ старший лейтенант...

– Сергей, – представился Пустельга.

– Арнольд Феодосиевич, очень приятно, – по лицу эксперта промелькнуло нечто вроде улыбки. – Нет, Сергей, шесть, а то и семь, дней, я вам гарантирую...

Но этого не могло быть! Может, близнецы, двойники... Однако Сергей понимал: вчера у него была именно она – та, что лежала сейчас под беспощадным светом ламп...

– Арнольд Феодосиевич, могли ли преступники сделать так, чтобы эксперты неправильно определили время смерти?