Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы

На конечной станции Лунин вышел из вагона, надел очки и закинул рюкзак за плечи. Идти предстояло долго. Впрочем, солнце почти не мешало, и яркий свет терялся среди мощных древесных крон. Каким-то чудом гигантский лес уцелел. Келюсу даже подумалось, что здесь, вдалеке от Столицы, лесная глушь берет реванш, наступая на покинутые деревни и брошенные дома. Дорога была покрыта упавшими ветвями и высокой травой, было заметно, что по ней давно уже никто не ездил. Лес шумел, звенел птичьими голосами, люди еще не стали хозяевами этой древней чащи, жившей своими извечными законами.

Николай нашел нужную тропинку и свернул прямо в глушь. Лес окружил его со всех сторон, солнце пропало в густой листве, кривые корни то и дело цеплялись за ноги, и Келюс уже начал опасаться, что сбился с пути. Однако часа через полтора тропинка вывела на небольшую поляну, где чернела старая покосившаяся изба. Крыльцо, прежде высокое, украшенное резными перилами, почти обвалилось, окна давно лишились стекол, дверь едва висела на одной петле. Впрочем, крыша еще держалась, толстые бревна сруба казались вечными, и Лунин, уже бывавший здесь, понял, что лучшего места ему не найти.

В избе было совершенно пусто, только в дальнем углу стояли две пустые бутылки, покрытые толстым слоем пыли, а на треснувшей длинной лавке лежала газета с оборванными краями. Николай, бросив рюкзак на пол, сходил в лес, наломал еловых веток, сложил их на черном, змеившимся щелями полу и кинул поверх спальник. Оставалось сходить за водой, благо заброшенный колодец находился сразу за избой, но Лунин понял, что пить ему совсем не хочется. Сняв штормовку, он положил ее под голову и лег поверх спальника.

Его сразу же окружила тишина. В избе что-то еле слышно потрескивало, негромко шумел ветер в близких кронах, но это лишь подчеркивало давнюю, устоявшуюся тишь навсегда брошенного дома.

«Вот и все, – подумал Келюс. – Похоже, действительно, все...»

Он закрыл глаза и стал слушать далекий шум леса, потрескивание старых бревен и ненавязчивое беззаботное пение птиц. Теперь он наконец мог отдохнуть. Мысли исчезли, откуда-то подступала пустота, обволакивая сердце, затопляя сознание...

Глава 7. Лес дхаров

За окном купе мелькали бесконечные ряды темных высоких елей. Небо казалось серым, хотя солнце стояло высоко – белые ночи уже закончились, но темнело только после полуночи. Странный дикий край, начинавшийся прямо за железнодорожной насыпью, был виден четко и ясно, словно на картине, только горизонт окутывал легкий белесый туман.

Фрол был в купе один. Большинство пассажиров сошло еще в Микуни, чтобы ехать в Сыктывкар. Дхара это вполне устраивало, он не особо любил шумные компании, уже изрядно надоевшие за долгую дорогу. До Ухты, конечной станции, оставалось еще несколько часов. Фрол вырос среди вятских лесов и, как ему казалось, хорошо знал эти места. Но теперь, забравшись на добрую тысячу километров севернее, начал понимать, что край, куда он направляется, совсем другой, непохожий даже на лесную глушь, начинавшуюся сразу же за последними домами ПГТ Дробь Шестнадцать. Он то и дело поглядывал в окно, и странное ощущение легкого страха, почти не знакомое ему ранее, начинало охватывать дхара.

Фрол был человеком основательным и серьезным, несмотря на годы. Совсем еще недавно мысль, что он сорвется с места и отправится искать какой-то таинственный лес, могла вызвать у него только крайнее недоумение. А между тем, ехал он именно туда, в далекую Якшу, невдалеке от которой исчезли в уральской тайге последние дхары – странное место, окруженное воинским кордоном, где, по глухим сказаниям, его давний предок Фроат Великий воздвиг Дхори Арх, великое святилище, Сердце дхаров.