Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы

Из тоннеля выбежали спецназовцы и тут же замерли, в изумлении глядя на голубую светящуюся колонну. Наконец, немного придя в себя, они рассыпались по залу, держа автоматы наизготовку. К сидевшим у самого колодца Виктору и дхарам подошел запыхавшийся от быстрого бега Алексей. Ухтомский неторопливо встал.

– Мы пошли за этими разбойниками, – кивнул он в сторону трупов. – Еще один свалился в колодец.

– А Гонжабов?

– Там, – Виктор указал на светящую колонну. – Скантра, к сожалению, нет.

Алексей покачал головой.

– Мы обыскали все. Там такая установка, целый завод, прямо страшно! Но скантр они где-то спрятали. Жаль! Ну, надо уходить...

– Поищем еще? – предложил Ухтомский и принялся внимательно осматривать своды подземного зала.

– Нет. Мы тут уже не хозяева... Да, там еще одного вашего нашли. Рыжего...

Дхары переглянулись, и Ухтомский медленно перекрестился.

Обратный путь казался невыносимо долгим, может быть потому, что все время приходилось сменять друг друга у носилок, на которых лежали тела Лунина, Мика и Сержа. Двое спецназовцев были ранены, но шли сами.

Келюс был жив. В этом Виктор убедился сам, нащупав-таки медленную неровную ниточку пульса. Он встречался с подобным на фронте и знал, как бывает тонка эта ниточка. Но все же Ухтомский был готов верить в лучшее, если бы не ледяной холод, исходивший от неподвижного тела. Даже трупы не бывали так холодны...

Горный склон был залит утренним светом, сквозь серые облака проглядывало бледное осеннее небо, и люди, вышедшие из темноты тоннеля, наконец-то смогли перевести дух. Ухтомский окинул взглядом близкие горы, ровный квадрат станции, ажурные антенны на высоких решетчатых башнях и понял, что здесь многое изменилось. Это заметил и Глебов. Он забеспокоился, что-то зашептал Алексею, и отряд стал выстраиваться в ровную шеренгу перед усыпанным серыми камнями склоном.

...На вертолетной площадке стояло несколько огромных зеленых машин, рядом застыли три бронетранспортера, а вокруг все было заполнено десятками крепких парней в такой же защитного цвета форме, как у людей Глебова, но с золотыми трезубцами на головных уборах.

– Хозяева! – процедил сквозь зубы полковник. – Ну ничего, ненадолго!..

К ним подошел молодой широкоплечий мужчина с золотыми погонами. Он бросил взгляд на обгорелый комбинезон Ухтомского, на носилки с неподвижными телами и покачал головой.

– Генерал Нестеренко, – рука взлетела к околышу фуражки. – Решили малость вам подсобить.

– Сами справились, – Глебов кивнул в сторону туннеля. – Так что спасибо...

– Не за что! – Нестеренко усмехнулся, но улыбка тут же погасла. – Полковник, мы согласны закрыть глаза на то, что вы учинили на территории суверенной Украины, и отпустить вас, не поднимая скандала. Отдайте «Ядро»! Вы же понимаете, это наша собственность...

– У нас нет скантра, – на губах Глебова мелькнуло что-то похожее на улыбку. – Ищите! Я не знаю, где «Ядро».

– А кто знает?

– Может быть, он, – невесело заметил полковник, кивая туда, где лежал Лунин. Нестеренко подошел и замер, глядя на застывшее пожелтевшее лицо.

Глава 12. Благословение

...Когда тьма, окружавшая его долго, целую вечность, исчезла, Келюс вдруг почувствовал, что начисто забыл все, происходившее в эти дни и недели. Там, во тьме, с ним о чем-то говорили, он с кем-то спорил, видел незнакомые и давно известные лица. Николаю казалось даже, что с ним пытались о чем-то договориться, но чем это кончилось, да и кончилось ли, уже не помнил. Он открыл глаза, увидел над собой белый потолок, заснеженные ветви высоких деревьев за незнакомым окном и понял, что жив. Рядом с его кроватью сидел тихий и мрачный Виктор Ухтомский в аккуратном белом халате поверх серого костюма. Халат бывшего штабс-капитана безошибочно свидетельствовал, что Николай находится в больнице, а заснеженные деревья за окном – что с той минуты, когда он потерял сознание, прошел не день и не два.

Лунин повернул голову и поглядел на Виктора, но тот не отреагировал, думая о чем-то своем. Келюс вдруг понял, что в его пробуждение уже перестали верить.

– Какое... какое число? – спросил он, пробуя голос. Говорить было трудно, но Ухтомский услышал и радостно встрепенулся.

– Николай! – голос был испуганным, немного растерянным. – Это... вы? Вы меня видите?

– Вот, бином! – попытался улыбнуться Келюс.

Виктор вскочил, обернулся к двери, словно хотел кого-то позвать, но затем вновь опустился на стул.

– Слава Богу! Эти коновалы еле разрешили к вам зайти! Вы были без сознания три недели, вам четыре раза переливали кровь...

– Ого! – Келюс осторожно тронул себя за руку, почувствовав слабое тепло.

– У вас тридцать два градуса, – Ухтомский виновато улыбнулся, словно сам был тому виной. – Но это все-таки лучше, чем...

Он не договорил, но Келюс понял.

– Моя кровь не годилась. Какая-то группа... резус, я в этом ничего не понимаю. Алексей дважды сдавал кровь, у него как раз ваша группа. И его сестра, ее, кажется, Стеллой зовут.

Келюс улыбнулся, вспомнив ушастую дочку Генерала. Ухтомский заметил его улыбку: