Око Силы. Вторая трилогия. 1937-1938 годы

– Легенда о Пачанге, мягко говоря, не имеет к этому преданию никакого отношения. Истинный Пачанг находится не в небесах, а вообще за пределами этого мира. Знаете, господин Хо, я бы мог порекомендовать вам кое-что из популярной литературы…

Оставалось поблагодарить язвительного фольклориста. Ясности не прибавилось, и Косухин решил выбросить пока из головы воспоминания о том непонятном, что довелось увидеть. Может, в Пачанге ему объяснят – если, конечно, в городе еще уцелел кто-то, способный объяснить.

Валюженич не ошибся. После полудня отряд подошел к гряде высоких скал, за которыми начинался спуск в долину. Здесь решили не задерживаться, всем хотелось побыстрее покинуть надоевший лед. Сразу же за скалами резко потеплело. Казалось странным, что совсем рядом лежит недвижная туша ледника. Идти стало легко, ноги сами несли вниз, приходилось то и дело останавливаться, чтобы успеть разведать дорогу.

Где-то через час тропа вывела на большую площадку, откуда открывался вид на долину. Валюженич, вооружившись картой, уверенно заявил, что они у цели. Чиф настроил бинокль и поглядел вниз.

…Пыль. Вся долина затянута белесой пеленой. Впрочем, кое-что он понял сразу: долина была пуста. До самого горизонта – ни человека, ни всадника. Пыль – и тишина. Косухин взглянул чуть дальше и увидел большое темное пятно, над которым неспешно поднимались черные клубы дыма. Пачанг… Они опоздали.

Глава 5. Ника

Виктория Николаевна неторопливо шла по тротуару, стараясь не смотреть по сторонам. Это давалось нелегко, все время тянуло оглянуться. Сейчас будет витрина… Ника остановилась, делая вид, будто разглядывает нелепые ситцевые платья, а затем осторожно взглянула назад. Нет, ничего подозрительного. Она дважды пересаживаясь с трамвая на трамвай, а потом удачно выбрала маршрут – через пустынные переулки, где любой подозрительный сразу будет же виден. Виктория Николаевна не имела опыта конспиративной работы, но прекрасно запоминала лица.

Ника посмотрела на свое отражение в витрине и покачала головой. Интересно, что сказали бы знакомые, считавшие ее первой модницей Столицы! Старая шляпка почти закрывала лицо, а пальто, позаимствованное из гардероба домработницы, уродовало фигуру, делая молодую и привлекательную женщину похожей на потертую жизнью провинциалку. Собираясь на эту встречу, Виктория Николаевна хотела подгримироваться, вспомнив давний опыт любительских спектаклей, но в конце концов поступила совершенно иначе, вообще отказавшись от косметики. Так ее узнать еще труднее. В последние месяцы приходилось долго стоять перед зеркалом, чтобы оставаться похожей на себя прежнюю.

…Когда-то Ника считала себя красавицей, ей хотелось, чтобы это замечали все. Теперь эти «все» перестали существовать, а тот, ради которого имело смысл останавливать время, не был рядом. Да, она изменилась, это читалось во взглядах знакомых, подруг. Изменилась… Ника даже про себя не могла произнести слова «постарела».

Виктория Николаевна посмотрела вперед. Газетный киоск, рядом – афишная тумба. Теперь – незаметно поглядеть на часы… Кажется, она не опоздала. Нужно обойти киоск и стать у самой кромки тротуара. Интересно, придет ли тот, другой? Обычно на свидание с нею мужчины не опаздывали, но здесь был иной случай. Человек, с которым предстояло увидеться, мог не появиться не по своей воле. Виктория Николаевна хотела вновь взглянуть на циферблат, но сдержалась. Не стоит рисковать – прохожие иногда бывают весьма наблюдательны…

Машина затормозила неожиданно и как-то беззвучно, шум тормозов утонул в уличном гуле. Щелкнула дверца:

– Садитесь!

Уже оказавшись в машине, Виктория Николаевна вспомнила, что не поглядела ни на автомобиль, ни на шофера. На миг стало страшно, но затем, быстро оглядевшись, она успокоилась. Все правильно: большой, не очень новый «ЗИС»… Когда машина тронулась с места, вклинившись в поток автомобилей, мчавшихся по Ленинградскому шоссе, Виктория Николаевна, наконец, взглянула на того, кто был за рулем. И тут описания совпали, только она почему-то представляла этого человека старше.

– Здравствуйте! – водитель разговаривал не поворачивая головы. – Я Флавий.

– Ника… – давнее прозвище прозвучало так тихо, что пришлось повторить. – Я Ника, меня прислал Терапевт.

– Хорошо…

Голос Флавия звучал холодно, даже безразлично. На какой-то миг он все-таки обернулся, скользнул взгядом. Вновь вернулся страх. Поможет ли ей этот человек? Интересно, почему он назвался Флавием? Ничего древнеримского, обычное лицо, не из тех, что нравятся женщинам. Таких, неприметных, тринадцать на дюжину. Разве что взгляд – резкий, напряженный и одновременно властный. Сколько ему лет? Спросить?

– Можно вопрос?

– Можно, – тон был таким, что у Виктории Николаевны почти пропала охота спрашивать.

– Простите… Сколько вам лет?

Человек рассмеялся – коротко, дернув уголками губ:

– Вопрос снимается, как нарушающий конспирацию. Тридцать пять.

Да, он выглядел старше. Впрочем, не ей замечать такое…

– Увы, рядом с вами смотрюсь болотным пнем. Вы меня еще в парике не видели!