Око Силы. Вторая трилогия. 1937-1938 годы

Его остановила охрана. Один из «наружников», козырнув, сообщил, что «товарища старшего лейтенанта госбезопасности» ожидает посетитель. Пустельга тут же подумал об Иванове, но сообразил, что тот не станет появляться днем.

Гость стоял неподалеку от входа – высокий, крепкий мужчина лет сорока в знакомой «лазоревой» форме. Три шпалы на петлицах – капитан госбезопасности. Заметив Сергея, посетитель пригляделся и быстро направился в его сторону. Пустельга почувствовал себя неуютно. Этому еще чего надо?

– Вы – майор Пустельга?

– Я…

Сергей вовремя прикусил язык. Пустельга – враг народа Пустельга – во всесоюзном розыске.

– Прошу прощения, товарищ капитан госбезопасности. Обознались!..

– Ах да… – на немолодом, загорелом лице мелькнула улыбка. – Прошу прощения, товарищ Павленко… Разрешите представиться: полковник Фраучи, командир спецотряда ОСНАЗ «Подольск».

Кажется командир грозного спецотряда не собирался арестовывать беглого врага народа.

– Товарищ майор, у меня к вам разговор… Личный…

– Слушаю вас, товарищ полковник!

Мелькнула догадка: они были знакомы раньше. Почему бы и нет?

– Сергей Павлович, на меня возложено некое поручение… – Фраучи замялся. – Трудность в том, что придется говорить о человеке, которого вы, очевидно, не помните…

Сергей сразу же помрачнел. Еще один кусочек его настоящей жизни. Кажется, не самый лучший…

– К сожалению, лишен возможности объяснить вам суть, сам теряюсь в догадках. В общем, речь идет о девушке, ее звали Вера Анатольевна Лапина…

Фамилия ничего не говорила, и Сергей почувствовал себя совсем невесело. Как он должен реагировать? Не спрашивать же: «Я был с ней знаком?»

– В общем, скажу, как есть… Вера Лапина умерла два дня назад. Перед смертью она велела найти вас и передать… Точнее, не так… Она просила, чтобы вы ее простили.

– За что?

Пустельга ожидал всякого, но слова полковника все же поразили.

Тот не спешил с ответом. Достав пачку «Иры», долго выбирал папиросу и, наконец, закурил. Похоже, разговор давался ему нелегко.

– Я уже изъяснял вам, Сергей Павлович, что подробностей не знаю. В последние недели Вера была без сознания, бредила. Вначале мы думали, что старший лейтенант Пустельга – плод ее фантазии. Но три дня назад, за день до ее смерти, мне на глаза случайно попалось объявление о розыске. Наверняка вы изволили догадаться, чье. Остальное было несложно. Увы, что либо пояснить основательнее не могу…

– Постойте! – совсем растерялся Пустельга. – Товарищ полковник! Я же действительно ничего не помню. Помогите мне… Пожалуйста!..

Фраучи вновь не стал торопиться с ответом. Было заметно, что он колеблется.

– Хорошо… – недокуренная папироса улетела в сторону. – Факты таковы: старшего лейтенанта Пустельгу разыскивают за измену родине, шпионаж, а также… по подозрению в убийстве актрисы Камерного театра Веры Анатольевны Лапиной…

Почему-то Сергей не удивился. Чернявый Карабаев намекал на нечто подобное. Но что за чушь?

– Из слов Веры я понял, что ее использовали, дабы вас скомпрометировать. Она не могла себе простить… Однако же обязан добавить, что действовала она по сути в бессознательном состоянии, не ведая…

И вновь Сергей не удивился.

– Товарищ полковник! Меня обвинили в убийстве, но ведь Вера Лапина умерла два дня назад!

Фраучи кивнул:

– Вы меня поняли. Тогда, в ноябре, ее не убили – но сотворили нечто худшее. Насколько я понял, с вами тоже…

Сергей кивнул. Все ясно – болезнь, открытая молодым земским врачом! Бессознательное состояние…

– У нее была болезнь Воронина?

– Да… Ей ввели ВРТ в очень большой дозе. Организм не выдержал, хотя, быть может… – полковник на секунду он замолчал, – сие и к лучшему. Как я понял, Вера искала у вас защиты, и вы ей помогли. Посему она считала себя предательницей. Жаль, что она не потеряла память! И еще… Мне кажется, вы были ей не совсем безразличны…

Сергей не знал, что ответить. Да и надо ли?

– Спасибо, товарищ полковник! Ее… Веру Анатольевну… не в чем обвинять. Я ведь и сам не помню, что было со мной.

Фраучи кивнул:

– ВРТ, сия микстура адова, действует по-разному, но губит всех. Вы отделались легко. Пока, по крайней мере.

Сам Пустельга думал иначе. Впрочем, «пока» звучало достаточно многозначительно.

– Извините, товарищ полковник, вы врач?

– В некотором роде, – на бледных губах Фраучи мелькнула горькая улыбка. – Скажем так – имею опыт. Сейчас ваш организм быстро меняется: кровь, функции питания, нервная система. Через пару месяцев наступит кризис. К счастью, в этой больнице неплохие специалисты… Ну, желаю всего наилучшего!

Полковник приложил руку к фуражке и быстро зашагал к воротам. Сергея долго смотрел ему вслед. Все стало понятнее. Мозаика складывалась, камешек к камешку, но рисунок выходил слишком скверным…