Око Силы. Вторая трилогия. 1937-1938 годы

Она замолчала, но Пустельга не торопил. Он уже пришел в себя и теперь слушал девушку не только с сочувствием, но и с профессиональным интересом. До сих пор она говорила правду.

– Потом… Я попросила кое-кого из знакомых… Мне обещали помочь, но затем сказали, что это безнадежно. И тут пришел Микаэль…

– А кто такой Микаэль? – как можно равнодушнее поинтересовался Пустельга. Девушка явно удивилась:

– Миша? Его у нас все знают! Он сын Александра Ахилло, очень симпатичный молодой человек, такой общительный!… Он зашел ко мне и отдал документы. Я так и не поняла, откуда они у Миши…

Сергей кивнул. Вера, по-прежнему, не лгала. Он постарался сосредоточиться. Сейчас начнется главное, и надо понять, где правда, а где – нет…

– Я так обрадовалась! Вы, конечно, понимаете… – Лапина вновь покачала головой, мокрые волосы упали на лицо. – В то утро мне казалось, что есть все-таки Бог на небе! Но в тот же вечер мне позвонили. Голос мужской, незнакомый… Сказали, что документы достали вы, назвали вашу фамилию и номер телефона. Вначале я ничего не сообразила и позвонила вам сказать спасибо…

Девушка не лгала, но Сергей ощутил, что каждое слово дается ей с трудом. Она, похоже, колебалась, рассказывать ли дальше.

– Потом… Потом еще звонок, тот же голос… Он сказал, что вы совершили должностное преступление, добывая документы. Что есть свидетели, а значит, я соучастница. И если я не хочу попасть в камеру, а потом в лагерь, то должна выполнять то, что мне скажут…

Пустельга почувствовал в ее тоне легкую странность. Что-то было не совсем так. Вера явно не договаривала…

– Они хотели… Вначале я думала, что этот, неизвестный, хочет того, что и Рыскуль…

Внезапно девушка уткнулась лицом в ладони. Узкие плечи вздрагивали – Вера плакала, без звука, словно ей что-то сдавило горло. Наконец, медленно подняла голову:

– Извините… Это было так омерзительно! Рыскуль – животное… Дайте мне платок или полотенце…

Чистого платка у Пустельги не оказалось. К счастью, полотенце было рядом.

– Он сказал, что я должна познакомиться с вами. Что это будет легко: вы человек молодой, симпатичный… – Вера горько усмехнулась. – И даже посредственной актрисе это вполне по плечу, а мне так и бог велел. Он, кажется, видел мои спектакли: назвал несколько ролей… Я должна стать вашей знакомой, другом и выполнять их указания…

– Какие именно?

История была самой элементарной. Вербовка, простая и не очень грамотная. Страх и угрозы – стимул не особенно надежный, особенно в длительной перспективе.

– Они не сказали. Я должна вначале войти к вам в доверие…

Стоп! Сергей сдержал усмешку. Вера лгала! Лгала очень убедительно, но Пустельга кожей почувствовал неправду. Ей сказали, это точно…

– Я поняла из его намеков, что должна узнавать от вас какие-то служебные тайны. Вы ведете важное расследование…

Тоже ложь! Тут не требовались даже отмеченные в его служебной характеристике «особые способности». Только человек, далекий от спецслужб, мог допустить, что сотрудник Большого Дома будет поверять служебные тайны своим знакомым…

– Я отказалась, но мне угрожали… Вчера я заметила у дома каких-то подозрительных типов, сегодня утром тоже. Я не пошла в театр, весь день бродила по городу, а потом решила идти к вам… Что мне делать, Сергей?

– Сейчас? Успокоиться и лечь спать.

Пустельга встал, прикидывая, куда уложит гостью. Жаль, что он не успел обзавестись хотя бы раскладушкой!

О деле он решил больше не говорить. Девушку, конечно, заагентурили, иначе откуда ей знать адрес на Бронной? Бедная Вера! К тому же агент из нее никакой, такие держатся недолго, срываются, их очень легко перевербовать…

– Вы ляжете здесь, – Пустельга кивнул на кровать. – Простыней и одеял, увы, нет. Я вам дам шинель…

– Сергей! Вы мне не верите? Ну что же мне делать, помогите! Я попала в какую-то западню…

Холодные ладони легли на плечи. Ее глаза оказались рядом, широко раскрытые, испуганные. И все-таки она играла – играла прекрасно, профессионально. Пустельге внезапно стало невыносимо жаль молодую актрису. Да, она попала в западню. Наверное, тому, кто звонил по телефону, хватило серьезных аргументов.

– Я вам верю, не надо, – Сергей осторожно отстранился, заставив себя улыбнуться. – Бояться вам нечего, никакого преступления я не совершал. Эти мерзавцы просто лгут! Поспите, а утром поговорим конкретно…

В ее глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение. Но затем – снова страх, и Пустельга еще раз убедился, что девушка рассказала далеко не все.

– Правда? Но почему они… Господи, что же мне делать?

– Пока – отдыхать. Не волнуйтесь, все будет в порядке…

В последнем Сергей, был, конечно, не уверен. Но что-то сделать придется. В конце концов, за подобные вещи положено крепко бить по рукам. Да и Веру жалко. Запутали девушку, сволочи!..

Он укрыл Лапину шинелью и начал устраиваться у двери, прикидывая, что можно постелить на паркет. Внезапно Вера подняла голову:

– Сергей! Вы что, собираетесь спать на полу? Прекратите немедленно! На этой кровати можно уложить пятерых! Можете положить между нами пистолет вместо меча…

– Как в «Тристане и Изольде»?