Око силы

Насколько волшебным был вечер, настолько сильнее меня скребла мысль о том, что завтра все кончится. Мой Бог спит, а я, лежу рядом и маюсь. Мне хочется разбудить его и крикнуть, что ему никак нельзя уехать, потому что это то же самое, что отобрать у человека воздух. Он увезет мою жизнь. И, в общем-то, надо как-то готовить себя к мысли, что вполне возможно, я могу его никогда не увидеть. Наверное, со стороны это очень легко пережить и что-то посоветовать. А, кстати, со стороны, что можно посоветовать человеку, лишившемуся воздуха?

Я чувствую его дыхание на своей коже… что же такое было мной сотворено, что меня постигло такое наказание, ощутить этот голод любви, и знать, что насытиться будет невозможно.

Мысли беспорядочно и путано, медленно-вязко роились в голове. Сон не приходил. Наверное, тоже уехал…за вещами.

9. Отъезд и новые первые взгляды 

Чертыхаясь и пыхтя, я делаю зарядку. Знаю, благодаря кому. У Демона завидное тело. Не хочу отставать. На каждом жиме гадаю, пойти на станцию – не пойти. Надоело отжиматься, надоело гадать. Пойти. Что ж, наверное, моей милой Подруге будет не лишней поддержка. Не хочется, чтобы пустота лишний раз касалась ее сердца. Принимаю холодный душ, говорят, настолько же полезный и бодрящий, насколько неприятный. Слышу фальшивые крики сторонников «здорового образа жизни», что я ничего просто в этом не понимаю. Не стану возражать. Действительно мне сложно понять, как можно наслаждаться проросшими зернами вместо кофе с сыром, и обливанием ледяной водой вместо ароматной ванны.

На станцию мне повезло не опоздать. Они уже были там. Демон и моя радость стояли, держась за руки. Ну, не мог он не догадаться, что она к нему что-то испытывает. Они конечно, надо признать, немного странно и волнующе смотрелись вот так вместе, среди людей нашей местности.

Мы попрощались достаточно быстро. Он смотрел на меня, словно хотел что-то сказать. Но я могу ответить ему только непонимающей улыбкой. Итак, какой-то миг, и он уехал.

Просто сел в автобус, у него было место, которое нельзя было увидеть через окно. Я для поддержки обнимаю Подругу за талию. Надо отдать ему должное, он соскочил с места и подошел к окну. Ему даже, правда, не без труда, удалось открыть его. Все это, чтобы попрощаться с нами еще раз. Мы помахали ему, он улыбнулся, и почти сразу автобус тронулся.

Я стою тут только из вежливости и уважения к своей Подруге. По мне, так нечего стоять здесь, когда автобус уже уехал. Но, женщины романтичные создания, моя радость стояла, и словно пыталась закутаться в что-то оставшееся от ее Жизни. Пыталась уловить его запах, может, заново услышать его голос. Ничего этого, конечно, не могло быть. А вот то, что случилось дальше, пожалуй, имеет интерес, для моей истории.

Рядом со станцией есть несколько домов, я не знаю, кто там живет, мне это никогда не было интересно. И вдруг из калитки такого дома выпорхнуло создание. Это была женщина. В светлом платье и распущенными темными волосами. Совершенно без макияжа, да и надо сказать, не знаю, что он мог добавить ее яркому лицу. Девушка прошла мимо нас и улыбнулась мне. Мне эта улыбка показалась приятной. Прямо до дрожи приятной. Но, в любом случае, для меня это был еще один прекрасный момент жизни. Красивая девушка. Красивая улыбка. Надо бы написать как-нибудь об этом…

что-нибудь лирическое.

- Идем? - наконец, сказала мне Подруга, и мы направились прочь со станции.

Потом мы пили у нее в саду чай с плодами ее сада. Она сначала старалась говорить на отвлеченные темы, потом вздохнула, села за стол и, уронив голову на запястья, бесслезно разрыдалась.

Мне казалось, что, может, это и правильно, и разумно, как бы ни разрывалось мое сердце, но ей нужно поплакать. Она плакала не только оттого, что он уехал, но и, как ни парадоксально, оттого что он приехал. Оттого, что растревожил ее покой. И так зыбкий.

Не надо, наверное, говорить, что мое состояние оставляло желать лучшего. Если бы не мой друг, наверняка, мысли о самоубийстве вытеснили бы все остальные. У меня при всем желании бы не получилось сдержать слезы. Писатель, не мог не поступить, как мужчина и друг. Он остался со мной ночевать, не оставив меня в моем плачевном состоянии. Мне было спокойно и очень надежно в его объятиях. Не знаю, как ему это удалось, но он словно ограждал меня от надсадной боли, разрывающей меня изнутри.

Утром он сам приготовил завтрак, и, увидев его спокойную уверенную улыбку, мне уже не казалась жизнь такой невыносимой. Хотя, конечно, мысли о собственном несчастье, продолжали меня терзать, мне не хотелось сброситься с крыши. Какая-то безумная надежда поселилась во мне.

- У нас ничего нет на десерт. Я схожу, – сказал мой друг, - накрывай пока на стол.

И хотя между нами не было страстной любовной искры, никто бы не уговорил меня поменять эту дружбу на самую яркую страсть. А Демон?.. Это не страсть, это любовь…