Око силы

Мой божественный момент проходит тише, ленивее. Она сияет, значит, я Бог. Раз я могу заставить сиять от наслаждения женщину, мне подвластно все! Каждый раз. Мужчина думает так, каждый раз. Это правильно. Это заставляет стремиться его быть с женщиной Богом всегда.

Она накатывается на меня, улыбаясь, смотрит в глаза. Я глажу ее по волосам.

- Хочешь пить? – спрашиваю я, досадливо думая, как же я сейчас буду за соком тянуться, чтобы галантно не стряхнуть ее с себя.

- Да, я принесу, - поднялась она.

Надо же, нельзя было не задуматься о ее необычности. Хотя, о чем я? Она только что познала тайну мироздания.

Откидываясь на ковер, я улыбаюсь и смотрю в потолок. Правда, я там ничего не вижу, кроме потолка, никто мне никаких тайн не рассказывает.

В полной уверенности, что этот день я буду вспоминать всегда, будет ли мне грустно, или наоборот, буду я купаться в блаженстве. Я, как водится, хочу, чтоб этот день никогда не кончался, но понимаю, что… я понимаю, что в моей власти превратить в этот день всю мою жизнь, я ведь Бог. Она приносит два бокала с соком. Бокалы под мартини, но разве это важно? Из них не менее вкусно пить сок. Бросаю взгляд на остывший кофе на столе. Я люблю холодный кофе. Ценители кофе, вообще бы сказали, что то, что я имею под словом «кофе», не имеет к кофе никакого отношения.

Весь день мы лениво передвигались по дому, к полудню, перебрались все-таки в постель. Над нами властвовала вполне понятная нега. Наконец, к вечеру, страх метнулся в глаза Бабочки. Для кого-то вечер начало, и время надежд, а для кого-то конец, и сон надежды. Конечно, от меня не мог укрыться этот страх. Но как развеять его?

- Который час? – вскрываю я нарыв.

Бабочка вздрогнула, словно мои слова опалили ей крылья.

- Четверть восьмого… - выдохнула она.

Я не могу оставить свою Подругу одну даже на день. Не могу, пусть в ущерб себе, пусть я точно знаю, что такой день нельзя рвать. Я Бог, но я друг. И моя Подруга сейчас одна, и ей гораздо больнее, чем кому-либо.

- Ты пойдешь со мной на ужин? – рву я день.

Она с облегчением выдыхает. Но я вижу в ее красивых удивительных глазах (вот, они уже стали удивительными) вопрос: а что потом?

Она понимает, что после ужина я, скорее всего, провожу ее домой. Мне видна ее мука. Но я не могу об этом заговорить, не могу ее успокоить. Просто потому что она смутится.

Уже больше часа я нелепо смотрю в окно. Не работается. Пасмурно, скоро снова пойдут дожди.

Мне стало страшно от мысли, что если снова размоет дороги. И мое счастье не сможет приехать?

Сегодня зеркало отразило первые изменения, так страшно, так не верится, что мой чудовищный недостаток можно исправить. Конечно, изменения не очень существенные, но боже, как много они значат для меня! Они дают мне шанс…на жизнь.

Мой друг сегодня не пришел с утра. Значит, к нему пришла Бабочка. Наверное, он сегодня совсем не придет. Бывают такие дни, когда хочется только сжимать друг друга в объятиях, и не допускать никаких посторонних мыслей, людей.

Незаметно пролетел день, в дефиле от окна к зеркалу. Мне пришла в голову мысль не готовить ужин. И тут раздался знакомый стук в дверь. Это, конечно, Писатель, но что-то у меня не укладывается в голове, куда он дел Бабочку? В такие дни не ходят в гости? А может, к нему не приходила Бабочка? И он был просто занят? Бабочка… я вижу тайную муку в ее красивых глазах. Эта девушка ревнует Писателя ко мне. Я вижу ее готовность бороться за моего друга.

Открываю… мой друг и Бабочка. Улыбаюсь. Говорю, какую радость мне доставил их визит.

Бабочка помогает мне накрыть на стол, мой друг сидит на диване и слушает наш разговор ни о чем. Я украдкой смотрю на Писателя, заметил ли он изменения во мне? Заметил ли, что мне стало лучше? Не видит или просто не говорит об этом при Бабочке? Мой друг сидит, прикрыв глаза, откинувшись на спинку дивана и улыбается. Бабочка перехватывает мой взгляд, я чувствую, как ее окутывает облако ревности. Мой друг, как и полагается мужчинам в подобных случаях, самоустранился. Он не хочет объяснить Бабочке раз и навсегда, кто я для него, потому что, он еще не определился, кто она для него.

За ужином Писатель начал вспоминать какие-то забавные моменты из своего прошлого, натянутость была снята. Он умело смог распределить свое внимание, так, чтобы ни мне, ни ей, не пришлось чувствовать себя лишними.

14. Новая первая близость