Око Соломона

Венцелин в храм не пошел, остался на площади в кругу своих сержантов и знакомых шевалье. Гаст рассчитывал перекинуться несколькими словами с комитом Радомиром, сопровождавшим императора. Ничего подозрительного Венцелин не заметил. Собравшиеся на площади люди громкими криками на разных языках приветствовали императора и своих вождей. Алексей Комнин отозвался на приветствия величественным взмахом руки и стал медленно спускаться по ступенькам вниз. Гвардейцы, облаченные в кольчуги, стояли плотной стеной по обеим сторонам лестницы. Комит Радомир шел по правую руку от Гуго Вермондуа в нескольких шагах позади императора. Внезапно варанг, стоявший поодаль словно статуя, качнулся вперед, в руке у него блеснул нож. Венцелин издал предостерегающий крик, но опоздал – клинок уже вошел в ничем не прикрытую грудь комита Радомира. Площадь в ужасе замерла. Граф Вермондуа выхватил меч и наотмашь рубанул по голове убийцы. Это случилось так быстро, что Радомир и варанг упали почти одновременно. Когда Гуго склонился над комитом, тот еще дышал.

– Передай Венцелину, – с трудом прошептал Радомир, – пусть отомстит. И за меня, и за несчастного Сафрония.

– Кому он должен отомстить, комит? – попытался Гуго криком удержать отлетающую чужую жизнь.

– Он знает… – прохрипел Радомир. – Знает… Кахини…

Свита окружила императора стеной. Бароны обнажили мечи, но более ничего примечательного не случилось. Жизнь Алексея Комнина не нужна была убийце, он охотился за другим человеком. И эта охота оказалась удачной.

Глава 9. Битва при Дорилее.

Убийство известного военачальника, да еще на глазах императора потрясла не только византийцев, но и крестоносцев. После проведенного расследования было установлено, что высокородного Радомира убил брит по имени Хенгист, до этого верой и правдой, служивший императору на протяжении почти десяти лет. Конечно, русы и бриты порою ссорились друг с другом, случалось дрались, но до смертоубийства дело не доходило. Византийские чиновники на вопросы франков разводили руками. Гуго Вермондуа вслух помянул какого-то Кахини, имя которого перед смертью назвал Радомир. Но что из себя представляет этот Кахини и зачем ему понадобилось убивать комита, мог знать только Венцелин, а потому именно к нему шевалье де Лузарш обратился за разъяснениями.

– Кахини – человек, поднявший мятеж в крепости Святого Георгия. Мы помешали ему овладеть султанским золотом, вот он и отомстил комиту Радомиру, наняв для этой цели брита.

Объяснение это могло удовлетворить кого угодно, но только не благородного Глеба. Конечно, Кахини, кем бы он ни был, вполне мог затаить злобу на Радомира, помешавшему расторопному проходимцу овладеть сокровищами. Непонятно другое – как Кахини удалось привлечь на свою сторону варанга? По слухам, этот Хенгист не был сумасшедшим. У него наверняка имелась масса возможностей убить комита из-за угла, не привлекая к себе внимания. А он сделал это в присутствии императора, на глазах тысяч зрителей, не оставив себе ни единого шанса на спасение. И если бы не горячность Гуго Вермондуа, то Хенгиста могли захватить живым и вытрясти из него всю подноготную.

– Живым бы он не сдался, – покачал головой Алдар. – Скорее всего, Хенгист был федави. Так исмаилиты называют людей, готовых убивать во имя Аллаха. Я не исключаю, правда, что Кахини и Хенгист принадлежат к секте асассинов и служат Гассану ибн Сулейману. По слухам именно этот Гассан, которого называют еще и Старцем Горы, организовал убийство предыдущего румийского султана Мелик-шаха.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Лузарш.

– Слухами земля полнится, – усмехнулся Алдар. – После убийства высокородного Радомира, императорские агенты роют землю не только вокруг оплошавших варангов, но и вокруг моих туркополов. Они вообразили, что исмаилиты подбираются к басилевсу, и это вполне может быть правдой. Фатимиды ненавидят сельджуков, но и христиан им любить не за что. Убийством комита Радомира они дают понять Алексею Комнину, что его претензии на Сирию и Палестину встретят мощное противодействие. Исмаилит в рядах личной гвардии императора – это может напугать кого угодно.

– Хочешь сказать, что басилевс испугался?

– Во всяком случае, насторожился, – усмехнулся Алдар. – Он, конечно, не откажет франкам в поддержке, но не думаю, что эта помощь будет значительной.

– Мне показалось, что наш друг Венцелин, знает о Кахини гораздо больше, чем говорит.

– Хочешь совет, шевалье? – неожиданно расплылся в улыбке печенег. – Никогда не становись на пути Волка, вышедшего на охотничью тропу. В конце концов, у тебя будет масса возможностей потерять жизнь где-нибудь в Сирии или Палестине.

– О Белых Волках я слышал от одного старого сержанта, – задумчиво проговорил Глеб. – Так ты считаешь, что Венцелин оборотень, дорогой мой сенешаль?

– Все может быть, дорогой мой шевалье, – пожал плечами Алдар. – Я за себя самого не рискну поручиться, где уж мне ручаться за других.