Око тайфуна

Сейчас кажется, что Н. Ютанов ломится в открытую дверь или доказывает очевидное. Однако качание маятника, замена шовинизма на «как бы пацифизм» — обычное дело в проигравшем войну государстве. Потом подрастут дети, и маятник качнется обратно. И не может быть иначе, когда пацифисты начинают делить людей на «своих» и «чужих», пока боевые генералы игнорируют интеллектуальную сторону военного искусства точно так же, как кабинетный стратег воротит нос от запаха крови и конкретных бедствий живых людей на войне.

Парадокс прогресса

Действие «Пути обмана» происходит в двух различных эпохах.

В одной существуют Дастест, Пафликэн, Дианея и происходят все события текста. В другой живет заблудившаяся «гостья из будущего», ставшая повелительницей варварского военно-паразитического государства.

По способу организации мышления, по остроте и глубине чувств, по быстроте реакции психики, по эмоциональной восприимчивости Еленка не соответствует миру Средневековья. В этом причина ее непобедимости, в этом суть ее трагедии.

Натуралистические сцены повести — не эпатаж и не антивоенная пропаганда. Просто «нормальный уровень средневекового зверства»(10), modus vivendi людей той эпохи. Чтобы выжить, им была необходима устойчивая до примитивизма психика: не размышляй, урви и наслаждайся, — либо опора на внешнюю силу: идею Бога, пронизывающую все структурные этажи бытия.

У Еленки нет ни того, ни другого. Она — словно современная девчонка, забытая в Средневековье и лишенная надежды вернуться. Убийца, палач Теля, Пафликэна и Дианеи, она беззащитна перед собственным сердцем. Ребенок, попавший в жернова истории, она в одиночку сражается со всей Ольеной: эпохой, временем. Побеждает или, по крайней мере, не сдается.

Эилинн, умная, гордая, бесстрашная, сломленная безнадежностью истории. Равная. Отражение, проекция Еленки на десять веков назад.

Две стороны, две формы существования времени: измеримая и понимаемая — непрерывно проникают друг в друга, образуя сложную, неоднородную среду, в которой живут люди и действуют иллюзии, рожденные их мыслями и чувствами. Любой объект содержит в себе противостояние времен.

Десинхронизация системы подразумевает одновременное развитие в ней структур, принадлежащих разным моментам измеримого времени, структур, разделенных промежутком истории. Они оказываются несовместимыми и вступают в ожесточенную борьбу за подчинение системы себе: своим императивам, своей эпохе.

Бытие в потоке размытого времени выводит человека из покоя-равновесия, заставляет его искать способы преодолеть разрыв. Но когда рассогласование велико, оно, как правило, убивает.

Штурм столицы, Еленкино безрассудство — это просто неосознанная попытка самоубийства, вызванная нестерпимым напряжением психики, разрываемой противоборством времен.

Еленка бросила в огонь войны не только женщину Средневековья, но и ту девчонку из будущего. Из будущего — стратегические шедевры. Из будущего — любовь. Из будущего — цветные туманы и ядерный взрыв над эниесзой…

Чем сложнее система, тем масштабнее проявляется в ней конфликт времен и тем печальнее последствия. В своем мире Еленка была одна. А если их много — заблудившихся между эпохами, если они составили группу, клику, социальный строй?

В повести С. Иванова огрский десант пробуждает древние инстинкты тысячелетнего Леса. Диланы, разум и совесть системы, содержание этого этапа ее развития, оказываются выброшенными из настоящего, из реальности. Образ карающего времени — Псы, отребье огрской армии, палачи и жертвы, неспособные увидеть в убитом себя… Наше счастье, что эта война показана глазами огров, лишенных утонченного воображения. Впрочем, автор дал нам достаточно намеков, чтобы почувствовать трагедию диланов и понять обреченность Леса, гомеостатической системы, вынужденной разрушить собственный гомеостаз.

«Волна времени» сокрушает огрскую метрополию. «Волна времени» обрушивается на второй материк. Чем бы ни кончился контакт огров и диланов, прежним этот мир уже не станет никогда. Колебания системы между прошлым и будущим будут нарастать и в Огранде, и в землях диланов… материализуясь в виде войны. И хороший финал — это всего лишь короткая остановка на пути неизбежного разрушения.

Тексты «Аманжола» были созданы тогда, когда начали быстро нарастать колебания нашей социальной системы и — из будущего — материализовалось предчувствие ее скорой гибели. Рассогласование достигло тысячи лет, в стране сцепились в беспорядочной схватке информационные структуры многих эпох.

«Мы ведем войну уже семьдесят лет,
Нас учили, что жизнь — это бой,
Но по последним данным разведки
Мы воевали сами с собой…»

Сколь ни чуждо нам мироощущение диланов, в этом-то они правы: любая война — сначала с собой (прошлым или будущим).

Прошлое, как правило, побеждает. Оно реальнее будущего: пребывает не только в информационном пространстве, но и в действительности.