Око Теней. Беглецы

Помню своих родителей, помню, как батя меня учил. Матушку свою помню, редкой красоты женщина была, крови там было намешано-о-о, и китай там был, и европа там была, и арабская кровь, а уж темперамент како-о-ой, просто огненный шторм, не меньше девятки порой. От кроткой восточной женщины там только название и было, хе-хе. Где уж батя такую нашёл не знаю, сам он почти ничего не рассказывал про это, знаю только, что они вместе из командировки батиной вернулись, откуда-то из-за речки. Эх, матушка теперь получается одна осталась, батя ещё когда я в учебке был из командировки не вернулся… Хотя, я же живой получается, так может и домой смогу вернуться.

Хм, а я оказывается шевелится могу, руку поднял немного, посмотрел на неё. Офигеть, что с моей рукой, чего она такая тонкая, где мои сухожилия!? Вторую посмотрел – та-же петрушка, приподнял голову осмотрел туловище своё. Ну что сказать – не моё! Тело – будто голодом морили, года два минимум! Куда дели моё тело и куда засунули меня!? По-видимому, от движений и сопутствующих волнений, силы кончились, потому как перед глазами всё поплыло, и я опять начал вырубаться, спасибо хоть кузнецы в гости не зашли, просто вырубился и всё. Темнота.

И снова здравствуйте, открываю глаза, в комнате светло, на улице по-прежнему светлое время суток, около кровати стоят трое. Мужик, тот, что постарше, женщина, которая держала меня за руку и много плакала и ещё одна женщина, та что заходила позже. Смотрю на них они смотрят на меня. Молчим. я бы может и сказал, чего, только сомневаюсь, что их Ыканье смогу воспроизвести, да ещё чтоб меня кто понял.

– Тай, ты меня слышишь? – произносит заплаканная женщина посредине.

Обалдеть, ыкать перестали, нормально заговорили. а кто такой этот Тай к которому она обращается? Хотя. Смотрит на меня, так что видимо Тай – это я. Но я-то знаю, что я не Тай, я Ильяс, якорь им всем в зад, Кудряшов! Непонятно. Ну ладно, диалог всё равно надо налаживать как-то, хотят считать меня. Таем, будет им Тай. Тем более что раз они меня видят и всё равно называют. Таем, то видимо это тело Тая. Интересно, а как я сюда попал? И куда сюда? И куда делся сам владелец этой хиленькой тушки? Ладно, надо отвечать чего-нибудь, а то женщина, кажется, опять заплакать собралась.

– Сударыня, не имею чести быть вам представленным, но я вас слышу и понимаю.

Охренеть выдал, яж никогда так не разговаривал, конечно мой словарный запас нельзя назвать скудным, и стиль общения тоже далёк от пролетарского, но всё же 25 лет службы накладывают определённый отпечаток. Угу, все трое стоящих перед кроватью в ступоре, может теперь они меня не понимают, и я им стал Ыкать? Будем выяснять.

– Прошу прощенья – опять начинаю говорить – возможно вы меня не понимаете, как я вас всех вчера, вы если мне будет позволено так сказать, вчера все дружно ыкали, уукали и произносили другие трудно собираемые в понятную речь звуки, возможно сегодня мои речевые потуги выглядят для вас также, но право слово, тут я бессилен чем то помочь вам. Или себе, м-да.

Замолкаю, смотрю на их всё увеличивающиеся в диаметре глаза, жду хоть какой-то внятной реакции.

Наконец женщину посредине немного отпускает, и она произносит подрагивающим голосом:

– Тай, ты что, меня не узнаёшь?

– Простите сударыня, но я не знаю кто вы – смотрю на неё, и решаю уточнить – более того, я не имею ни малейшего понятия, кто окружающие вас, без всякого сомнения, уважаемые и достойные люди – и немного подумав, решаю ещё дополнить, для понимания отсутствия понимания так сказать – и я также хотел бы уточнить, что я не имею ни малейшего понятия, кто я такой – завершаю свою краткую речь, и вопросительно смотрю на них.

– Дурем – произносит всё таже женщина посредине компании – почему не сработал артефакт!?

– Простите госпожа Лисана, но артефакт отработал полностью – названный странным именем задумчиво смотрит на меня и машет руками вокруг моей головы – видимо повреждения, полученные мозгом во время остановки сердца были слишком велики, и даже артефакт не в силах полностью их исправить. возможно, память со временем восстановится, полностью или частично, но когда это произойдёт, и произойдёт ли вообще – Дурем перестаёт махать руками и переводит взгляд на Лисану – простите госпожа, я ничего не могу сказать.

Лежу, смотрю на эту странную компанию, про себя недоумеваю над непонятными словами, артефакты какие-то ещё приплели. А что интересно случилось с этим. Таем-мной? Решаю выяснить, может это подскажет что я тут делаю и как попал.

– Ещё раз прошу прощения господа – тут же поправляюсь – и дамы – внимание присутствующих сосредотачивается на мне – а что, собственно, случилось со мною, почему я ничего не помню? И почему я лежу в кровати и с трудом шевелюсь? И возможно для вас не будет затруднительно уточнить, кто вы все? Я понимаю, что вам удивительно что я задаю такие вопросы, но как сказал многоуважаемый господин доктор, моя голова почти пуста – замолкаю и опять внимательно смотрю на них.