Око Тимура

– Да-а-а… – только и смог произнести молодой раничевский слуга, оглядывая покрытые плесенью стены. Маленькое – три на четыре сажени – помещение освещалось лишь одной сальной свечкой, узкие оконца почти не пропускали дневной свет, внутренний дворик – тоже не очень большой – был забросан разным ненужным хламом – прохудившимися кувшинами, разбитой посудой, вконец истрепавшейся от старости одеждой.

– Ничего, – осмотревшись, Иван азартно потер руки. – У Бендера был «Клуб четырех коней», а у нас будет – «Харчевня четырех слонов». Или нет, не так… Лучше – таверна «Четыре слона»… Да, так лучше. Жора, в городе любят играть в шахматы?

– Конечно, господин. Я бы и сам не прочь сыграть.

– Ага! Вот мы и организуем им здесь все виды шахматных удовольствий. Доски, фигурки, легкое вино, для правоверных – шербет… Слушай, выкини ты куда подальше эту сальную свечку! К нам же ни один мусульманин не зайдет… Да не спеши, сперва сбегай, купи нормальный светильник… да не один… вот тебе серебро. – Раничев отсчитал монеты. – Лепешки умеешь печь?

– Обижаешь, мой господин!

– Тогда сегодня наведешь тут порядок… а завтра будем звать посетителей. Устроим, так сказать, презентацию… деньги пока есть.

– Чего устроим? – обернувшись, переспросил Георгиос.

– А, не вникай. – Иван со смехом махнул рукою. – Чую, не все ты понимаешь, что я говорю.

Слуга приложил руку к сердцу:

– Иной раз так мудрено тебя понять, хозяин, что не знаешь, что и делать.

– Переспроси, ежели непонятно, – наставительно посоветовал Раничев. – Ну чего встал? Иди.

Задумчиво походив из угла в угол, Иван дождался возвращения слуги и, отдав необходимые распоряжения, направился обратно домой, но не напрямик, а кругом – мимо моста, мимо римских развалин, вдоль по многолюдной, украшенной колоннами улице, тянувшейся мимо церкви святого Петра к воротам святого Георгия. Вдали, за мостом, синел купол мечети, рядом с которой, словно вышки сотовой связи, торчали два минарета. Раничев нарочно пошел людной дорогою – по пути хорошо думалось. Налетевший с моря ветер разогнал дождевые тучи, и под ласковыми лучами солнца стало довольно тепло, особенно в накинутом поверх обычной одежды плаще из тонкой шерсти. Иван расслабленно придержал шаг, любуясь, как лучи солнца отражаются в золоченом куполе храма, улыбнулся и, перекрестившись, зашагал дальше. Думал, кого бы пригласить на презентацию? Из влиятельных людей, конечно – купца Веладиса с компаньоном, начальника городской стражи Карзума-ичижи с десятниками, златокузнеца Самуила Вирдуза, банщика Абду-Саида, еще нескольких знакомых торговцев из тех, у которых лавки на старом рынке. Пригласить, хорошо встретить, приготовить шахматные доски с фигурами… Тишина, покой, вежливая обслуга. Не какой-нибудь там вертеп – солидное заведение, куда не стыдно прийти и самому муфтию, и настоятелю храма Святого Петра, и раввину. Пища кошерная – о том тоже все, кому надо, знать будут. Так и раскрутится заведение, не развратом каким-нибудь, упаси боже, а кротостью да тишиною. А разве может что быть лучше в разноязыком разноплеменном море? Сейчас еще ладно, зима, а весна настанет? Куда от шума деться? А вот сюда – в таверну «Четыре слона»… Хорошая задумка, дай Бог, сладится. Только вот… Только вот, наверное, компании гостей все ж таки не стоит смешивать. А то, не дай Господи, и до взаимных оскорблений дойдет. Нет, все же по-разному надо: Самуила Вирдуза с ювелирами пригласить утром, греческих и армянских купцов – днем, а уж начальника стражи Карзума-ичижи с десятниками – вечером. Как бы вот только не упиться с ними со всеми. Риск, однако…

Невзирая на все опасения, презентация, если так можно обозвать скромное открытие таверны, прошла просто отлично, если не считать несколько побитой подгулявшими гостями посуды. Ну и черт с ней – на счастье!

– Хорошо у тебя здесь, Ибан, – икая от выпитого, пьяно шептал начальник стражи Карзум – рыжеусый здоровяк в светло-зеленом тюрбане, в ярком плаще и с прицепленной к золоченому поясу саблей. – Хорошо… Спокойно так, тихо. А песни мы лихо пели! И еще не раз споем, верно?

– А как же, почтеннейший Карзум-ичижи! – весело поддержал гостя Раничев. – Думаю, что еще не раз.

– Только бы поскорей уехал проклятый старик Шараф, посланец управляющего делами султана, да продлит Аллах его годы… не Шарафа годы продлит, султана. А Шарафа путь утащит Иблис!

– Что, такой вредный старик?

– Вреднющий! Везде нос свой сует да чужие деньги считает.

– Вот как, значит…

Иван на всякий случай запомнил имя. Дай Бог не встретиться!