Око воды (СИ)

— Простите, — Дитамар снова сжал руку в кулак и спрятал её за спину. — Я посмотрел на эту розу и вспомнил кое-что очень… неприятное. И можно сказать, что да, это был призрак из прошлого. Но, я не хотел вас напугать. Знаете, — произнёс он как можно мягче, — я не люблю красные розы. В них слишком многое напоминает кровь… Да и вам, миледи Лафорт, подошли бы более нежные цветы. И если уж говорить о розах, то вот держите, — он дотянулся до едва распустившегося кремово-розового бутона, сорвал его и протянул Лее, — признаться, я нёс вам букет, но оставил его в карете на попечение Фингара.

— Почему? — Лея смутилась от этих слов, опустила ресницы и понюхала цветок, стараясь не смотреть на Дитамара.

— Подумал — вы наверняка смутитесь, и возможно ваши друзья в университете начнут задавать вам вопросы, на которые вы не будете знать, что ответить.

— Наверное, вы правы…

— Вот поэтому я и прихватил только склянку, — усмехнулся Дитамар, и, понизив голос, добавил: — Но розы дождутся вас в карете и… если вы позволите подвезти вас домой… надеюсь, они не увянут, пока мы гуляем здесь.

Лея ещё сильнее смутилась и, указав рукой в сторону дорожки, произнесла сбивчиво:

— Солнце уже садится… Нам пора… заканчивать прогулку. Идемте, я покажу вам кое-что удивительное, и вернёмся. Да и… Рут скоро придёт. НО вы должны обязательно увидеть фонтан.

Фонтан представлял собой величественное зрелище. В три человеческих роста, в несколько ярусов, словно огромный свадебный торт, только сделанный из белого мрамора и украшенный статуями девушек с кувшинами на голове, он возвышался посреди зелёной лужайки. Многочисленные струи воды, словно повинуясь невидимой руке дирижёра, то ударяли вверх, перекрещиваясь над центральным шпилем, то опадали совсем, обнажая дно каменной чаши, и казалось, что под этим мрамором неровно бьётся чьё-то могучее сердце.

Медленно роняя на траву алые резные листья, фонтан и лужайку окружали старые клёны. А за ними возвышалось одно из зданий университета, из открытых окон которого доносилась красивая музыка. Звуки виол скользили в предзакатном воздухе, то поднимались выше, то гасли, переплетаясь в одну чарующую мелодию. Им едва слышно вторили пассажи клавесина, и казалось струи воды танцуют в такт этой музыке.

— Удивительно, правда? А ведь раньше здесь был просто ручей… — улыбнулась Лея и подошла поближе к лужайке. — Мы называем его «Музыкальный фонтан». А это, — она указала рукой на здание, откуда доносилась мелодия, — «Дом музыки». Королевский оркестр каждый вечер репетирует здесь перед балом фавориток. Эта мелодия, кстати, называется «Полуночный вальс».

Лея положила книгу и склянку прямо на дорожку, шагнула на траву, раскинула руки и, запрокинув голову, закружилась, подхватив нежную мелодию. А Дитамару показалось, что фонтан словно поймал её настроение. Струи воды взметнулись вверх, ловя в самой верхней точке искры заходящего солнца, и рассыпались бисером разноцветных капель.

И Дитамар снова заметил то самое сияние вокруг волос Леи, которое видел на мосту. Он смотрел на её закрытые глаза, на улыбку и эти раскинутые руки, на розу, зажатую в пальцах, и внезапно понял, что именно так сильно притягивает его в этой девушке. Её вера в лучшее. В какое-то волшебство. В ощущение чуда, которое вот-вот должно произойти. Она может это чувствовать, впитывать радость этого мира, и искренне удивляться его чудесам. Воде, воздуху, свету, этому фонтану… А он это чувство утратил, кажется, навсегда. Но когда он смотрит на Лею, то словно возвращается на восемнадцать лет назад, к себе настоящему, тому, чью душу ещё не уничтожил Зверь. Тому, который умел любить…

Она похожа на весну. А когда весеннее солнца касается старого льда, даже такого из которого состоит его сердце, он начинает таять…

Он не готов к этому… Ему это не нужно! Не сейчас!

Но Дитамар смотрел на её тонкую талию, перехваченную корсажным поясом тёмно-синей юбки, на белую блузку, с неизменным рядом маленьких пуговиц, на толстую косу, из которой выбилось несколько прядок и не мог оторвать взгляда. Скользил им от запрокинутой головы вниз по шее, к кружевному воротничку… И мысли смешались в голове. И хотелось просто шагнуть к ней, поймать в кольцо своих рук и поцеловать. Её губы, эту нежную шею, и ямочку, спрятанную под кружевом… Пальцы, ладони, запястья…

Проклятье!

Жгучее желание, неконтролируемое и сильное, скрутило всё внутри.

Он идиот! Пора бы признаться себе, что его чувства к этой женщине сильнее него.

Но… он не может вот так просто наброситься на неё с поцелуями, хоть и желает этого почти до боли. Он не может её напугать. И он не должен давать ей надежду на какие-то отношения… Он не должен позволять ей влюбляться в себя… Хотя уже ведь позволил! И теперь наслаждается этим. Тем, как она смотрит на него, как сияет вокруг неё облако радости, когда она его видит…

Но он не должен…

Не должен…

Это пора прекратить…