Око воды. Том 1

Командор был среднего роста и одет не как остальные рыцари: варёная кожа, короткая тёмная кольчуга и поверх длинный чёрный плащ, подбитый мехом выдры. Заострённое к подбородку лицо, большие уши, за которые он заправил чёрные кудри, и манера держать большие пальцы за поясом так, что плащ натягивался на локтях, придавали ему сходство с огромной летучей мышью.

Он прислушивался к тому, как в замке идёт обыск, и когда сверху раздалось короткое: «Всё чисто!», обернулся и махнул арбалетчикам, чтобы они опустили оружие.

Кэдок с факелом увёл рыцарей на хозяйственный двор, а командор повернулся и подошёл к семейству Милгид. И только в этот момент Лея заметила поверх кольчуги медальон аладира. Голова сокола в золотом круге. Перед ней стоял не просто рыцарь, а один из Старших Стражей Ирдиона. А раз он сподобился явиться посреди ночи, да ещё в такую непогоду сюда, в Милгид, это могло означать только одно — та ведьма, которую они ищут, будет, видимо, пострашнее даже лаарского Зверя.

Командор прошёлся вдоль вереницы людей, переминающихся с ноги на ногу, и остановился возле Леи, отчего у неё сердце рухнуло в пятки.

— Как зовут тебя, красавица? — командор тронул её пальцами за подбородок, заставляя поднять лицо.

Его перчатки, влажные от дождя, пахли лошадиным потом и дымом, но Лея даже не поморщилась. В этот момент в её голове мгновенно всплыли наставления матери, она чуть скосила глаза к переносице, сдавленно покашляла и подняла голову. Пусть думает, что она малость блаженная. И больная к тому же.

— Это моя дочь, Каталея, — охотно ответила за неё леди Милгид. — Она нездорова, как видите.

— Не похожа она как-то на других ваших дочерей, — командор кивнул на ватагу светловолосых младших сестёр.

— Так это дети от барона, а Каталея от первого мужа, да пребудет он в светлых садах Миеле! — вздохнула леди Милгид, трагично закатив глаза.

— Что с ним случилось?

— Красная лихорадка, командор. И ей, как видите, тоже досталось, — вздохнула леди Милгид, глядя искоса на Лею.

Командор убрал руки за спину, постоял некоторое время, глядя на безучастное лицо старшей дочери, и спросил:

— Как звали вашего первого мужа?

— Барон Рюмон из Индагара.

— Рюмон… Рюмон… Не слышал. Младшие дома?

— Да, — ответила с готовностью леди Милгид, — не слишком известный дом, но мы любили друг друга.

— Любовь, — усмехнулся командор, отхлёбывая грог из кружки.

Усмешка сделала его лицо совсем хищным. Он постоял напротив Леи некоторое время, словно колебался. Перебросился ещё парой незначительных фраз с леди Милгид, и наконец, снял плащ, сел в кресло и вытянул ноги к камину.

Обыск шёл долго. И всё это время хозяева и слуги томились в большом холле замка, не произнося ни слова. Пробило полночь, и рыцари вернулись ни с чем, перевернув вверх дном всё поместье, от каретного сарая до чердака. Командор молча их выслушал, коротко кивнул и отправил к лошадям. А сам поднялся, отряхнул плащ и, набросив на плечи, застегнул пряжку с головой сокола.

— Что же, нам пора ехать, — он стянул перчатку и, подойдя к леди Милгид, склонился и поцеловал её руку, — благодарю за грог и гостеприимство, миледи. В этих края такое встретишь нечасто. Если встретите особу, которую мы ищем, сообщите командору Ордена в Лиссе или в Брохе. Орден заплатит за это золотом. И немало. Эта ведьма может использовать любые обличья, любые имена, может даже представиться рыцарем Ордена и показать медальон, но вы — умная женщина, распознаете обман. И не буду вам напоминать, что укрывательство ведьмы — преступление, а у вас большая семья.

— Не нужно напоминать, командор. Я дорожу семьёй, и всегда готова помочь достопочтенным господам из Ордена бороться против всякой мерзости, — ответила мягко леди Милгид и чуть склонила голову.

Командор подошёл к Лее.

— Надеюсь, вы поправитесь, миледи Каталея Рюмон, — и он совершенно неожиданно склонился и поцеловал и её руку.

Лея вздрогнула от этого прикосновения, как от ожога. Пальцы командора без перчаток были холодными и какими-то жёсткими, словно крючья из металла. Отпуская её руку, они скользнули по ладони, будто оцарапали. В этом внезапном поцелуе и столь неуместном внимании было что-то очень неприятное, и на мгновенье, может быть, совсем краткое, но достаточное для того, чтобы её обман раскрылся, их взгляды пересеклись. И Лее показалось, будто тёмные глаза командора выжгли на ней клеймо. Он замер, как будто хотел сказать что-то ещё, покачнулся с носков на пятки, раздумывая, но так и не сказал. Лишь, покосился на окно, за которым шумел дождь, развернулся и, не мешкая, покинул холл.