Око волка

Волк зарычал громче…

…Даша тихо посапывала, прижавшись к груди Эда, как дети прижимаются к родителям – будто ища защиты. Он укрыл ее одеялом, а сам так и остался голым на сквозняке. Как странно все это. За двадцать лет новой жизни он привык видеть странности, участвовать в них, даже порой самому быть странностью, но это был перебор.

В голове крутились ее слова – «Должно же быть в нем хоть что-то хорошее». Оно зовется проклятием, что в нем может быть хорошего? Волчья горячка – так его называли колдуны древности. Сейчас же говорят, что это зараза, как какой-нибудь грипп. Так написано в учебниках, по которым учился Эд. Так говорят эксперты Управления. Так рычат сами волки. Но волчий ужас тихо шепчет, что все бред, придуманный от незнания. Внутри каждого Сущего таится что-то дикое, бездумное, но только в оборотнях это что-то доходит до грани, почти переваливает. Сейчас оборотень – красивый образ, романтическая история из романов, мечта наивных девочек и мальчиков… Но то, что внутри, отпугнет и нелюдя.

Проклятие многим глупцам казалось полезным. Оно дает силу, ловкость, оно затягивает раны на глазах и позволяет бежать сутки без передыху. Проклятье обостряет слух, нюх и зрение, показывает жертв в кромешной тьме. Оно дает бессмертие. Мнимое, конечно, до момента, пока кто-нибудь посильнее не порвет тебя на куски. Первая Кровь, текущая в жилах проклятых, дает бесконечное время, постепенно сводящее в безумие. Вечный контроль – вот что достается волкам на самом деле. И виной этому Луна – невыносимая тяжесть, преодолеть которую волк не в силах. Эд помнил свое первое обращение. Еще бы не запомнишь, как впервые сердце мечется под двести ударов в минуту, разрывая сухожилия и ломая кости. И если бы только боль, которую невозможно терпеть, была так страшна. Мысли, черные мысли, пролезают внутрь и заполняют собой все. Картины разорванного тела, запах мяса, такого сладкого, с сочащейся кровью – сначала они пугают, но потом дикий волк испытывает наслаждение, безмозглое и похабное.

Это все Она. Толстая, круглая, как блин, пышет своим светом, не давая покоя волкам во всем мире. Эд был уверен, что в холодных глухоманях, в самый канун полнолуния воют и мечутся дикие звери. Единственный выход избежать этого ужаса – научиться трансформироваться самому, контролировать процесс, приучая себя к серебру, сдерживаться всеми силами во время Луны. И тогда это становится настоящим проклятием. Тогда волчье нутро, не сдерживаемое фазами, начинает рваться наружу, ведь маленький звереныш в клетке понял, что он может трансформироваться в любое время. Двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году и всю вечность, что волк живет на земле внутренний ужас готов. Он ждет. Он затаился…

Эд посмотрел на часы, что висели над дверью, – половина первого ночи. Он осторожно переложил голову женщины на подушку, сел, стал искать взглядом трусы. Куда-то далеко он их выкинул. Даша поежилась, вздохнула и открыла глаза.

– Тебе пора?

– Да, через полчаса придет мой наставник, – он достал трусы из-за комода, надел их.

– Это тот старый и сильный волк? Его весь ковен почувствовал, когда вы прилетели. Очень соблазнительный мужчина.

– Да, Джон такой. Старый и соблазнительный.

Даша провела пальцами по его спине, старым размашистым шрамам.

– Жаль что уходишь, ты хорош. Я бы не отказалась еще.

– Я бы тоже, – Эд улыбнулся. – И все же, кто ты, и почему мы переспали?

Женщина рассмеялась.

– Это же часть ритуала, глупыш, я тебе говорила. А я ведьма по имени Даша, вот и все.

– Да, но зачем все это?

– И это я тоже говорила. Подожди, я сейчас.

Ведьма вскочила и нагишом убежала в другую комнату, чем-то погремела и вернулась. В руках она держала тарелочку и несколько прутиков, один из которых тут же зажгла.

– На, возьми.

– Что это? – Эд вдохнул дым. От веточки исходил очень густой запах, но совершенно непонятный. Он был приятный, терпкий и гладкий, будоражил и успокаивал.