Око возрождения для новой эпохи

Иначе может случиться то, что случилось с одной из гитлеровских оккультных экспедиций. Об этом Брэдфорду поведал некий слепой сказитель на постоялом дворе в Шигацзе.

Девять сотрудников Анненербе посетили Тибет незадолго до прибытия туда группы Брэдфорда. Получив "от ворот поворот" у красно- и желтошапочников, истинные арийцы вошли в контакт с хранителями "черной" бонской традиции. И те охотно поведали им массу секретов - и об управлении жизненной энергией лунг (она же прана и ци), и о йоге сновидения, и о Шамбале, и о мантре, убивающей врагов на расстоянии, и о мандале, превращающей праведного царя во Властелина Мира.

Но они не дали "немецким друзьям" одной мелочи - ключа к использованию всех этих знаний в нашей повседневной четырехмерной вселенной. Тибетская магия достаточно легко применима в идеальном (или, как сейчас говорят, виртуальном) мире индивидуума. Проблема в том, что, если не иметь психоэнергетических ключей, вся энергия микрокосма перейдет при этом в психическую форму. Что означает необратимое разрушение физического тела. Поэтому все члены экспедиции Анненербе просто исчезли из нашего мира. Каждый из них находится сейчас в своем собственном воображаемом мире, который, если смотреть из нашего "большого мира", находится нигде.

Тибетец выложил эту историю полковнику Брэдфорду, который в Шигацзе притворялся собирателем народных сказаний о Гэсэре, и очень проникновенно посмотрел на него своими слепыми сросшимися веками. Полковник встал, поклонился, положил перед сказителем десять фунтов и через полчаса покинул Шигацзе.

А еще через день все члены спецгруппы, кроме полковника Брэдфорда, разными путями выехали за пределы Тибета.

Экспедиция была свернута. Но полковник остался в Тибете.

***

- А дальше? - спросил я.

- Что было дальше с Брэдфордом, неизвестно. Аутстрим поселился в США и стал практиковать новые техники, которым они научились у бессмертных йогов. И, когда мы беседовали в Хайфе, он сказал мне, что понемногу наступает то время, когда их можно будет постепенно передать широкой аудитории. Но сначала нужно было широко опубликовать базовые упражнения - те самые "шесть тибетских ритуальных действий". То, что они стали так популярны, свидетельствует, что люди "созрели". А значит, скоро обнаружатся и такие люди, для которых "Око Возрождения" будет уже малоэффективным. И поэтому в Хайфе он научил меня еще одному упражнению. Но просил меня никому не показывать его, пока меня конкретно не попросят. Он сказал, что попросить меня должен некий "трансгрессор". Он толком не объяснил, что это такое. Я так понял, что это будет человек, который воспринимает более сложную реальность и страдает от этого, поскольку ему не хватает для такого восприятия энергии.

- Потрясающе! - воскликнул я. - Ну так я и есть этот человек. Показывай упражнение!

- Не торопись, Саша, - сказал Сидерский. - Пароль ты, конечно, назвал. Но дело в том, что было еще одно условие.

- Какое?

- Понимаешь... Мне он фактически дал половину техники, утреннее упражнение. Оно работает только в том случае, если по вечерам практиковать другое упражнение. И вот эту вечернюю технику мне должен дать тот самый человек, который придет за утренней. Так что давай-ка сначала показывай ты.

- Ты с ума сошел? - запротестовал я. - Я знаю только самые элементарные асаны хатха-йоги и самые элементарные упражнения ушу и цигун. И уж во всяком случае я не знаю ничего такого, что не было бы сто раз описано в популярных книгах. И что не было бы известно такому спецу, как ты. Я ведь, как тебе известно, в метафизике всегда в основном интересовался чисто теоретическими вещами.

- Гм, - с сомнением сказал Сид. - А как насчет тех твоих параллельных жизней? Может быть, там? Может быть, тебя в твоем НИИЧАВО чему-нибудь такому учили?

- Нет, - безнадежно вздохнул я, - ни в какой жизни мне никто не показывал никаких секретных упражнений, это точно. Может, тут какая-то ошибка?

- Ошибка может быть только одна: ты - не тот человек, для которого предназначен утренний комплекс Аутстрима.

Я пытался спорить, но Андрей был непреклонен. Пока я не покажу ему вторую часть комплекса, он не может показать мне первую. Он очень мне сочувствует, но...

С тем мы и расстались. Прощаясь со мной в дверях, он предупредил:

- И не пытайся сам что-нибудь сочинить. Я самопал от фирмы отличать умею.

***

Домой я пришел совершенно убитый. Чувствовал себя как мальчишка, которому показали конфетку, а съесть не дали. А ведь для меня это, если разобраться, не просто конфетка, а незаменимое лекарство! Сволочь этот Аутстрим. И Сидерский тоже хорош. Нельзя быть таким суеверным. И жадным. Для друга каких-то несчастных упражнений пожалел - тоже мне, великий гуру нашелся!

Так я растравлял себя битый час, слоняясь по комнатам и срывая злость на жене и сыне. Потом все-таки наконец опомнился, завалился на диван и стал размышлять.