Око времени

Снова сладко запел синтезированный юноша. Бисеза огляделась по сторонам. Это была ее спальня в ее лондонской квартире. Она казалась такой маленькой и тесной. А кровать – большая, мягкая, аккуратно застеленная.

Она подошла к окну. Ее солдатские ботинки тяжело ступали по ковру и оставляли следы – с них осыпалась красная пыль. Небо было серым, вот-вот должно было встать солнце, из полумрака проступал силуэт лондонского городского пейзажа.

– Стена.

– Бисеза?

– Какой сегодня день?

– Вторник.

– Меня интересует дата.

– А. Девятое июня две тысячи тридцать седьмого года.

День после крушения вертолета.

– Я должна находиться в Афганистане.

Софт-стена кашлянула.

– Я успела привыкнуть к тому, что у тебя частенько меняются планы, Бисеза. Помнится, как-то раз…

– Мам?

Тихий сонный голосок. Бисеза обернулась.

Она стояла на пороге – босая, с голым животом и растрепанными волосами, и терла кулаком глаза. Заспанная восьмилетняя девчушка. На ней была ее любимая пижамка – та самая, с пляшущими героями мультиков. Она не желала с ней расставаться, хотя пижама ей была мала уже на пару размеров.

– Ты не говорила, что приедешь.

Что-то надорвалось в груди у Бисезы. Она бросилась к дочери.

– О Майра… Майра съежилась.

– От тебя как-то пахнет… смешно.

Бисеза в ужасе окинула себя взглядом. В своем оранжевом летном комбинезоне, испачканном, изорванном, покрытом коркой пропитанного потом песка, она смотрелась в квартире из двадцать первого века примерно так же странно, как если бы на ней был космический скафандр.

Она заставила себя улыбнуться.

– Пожалуй, надо мне душ принять. А потом мы позавтракаем, и я тебе все-все расскажу…

Освещенность комнаты немного изменилась. Бисеза повернула голову к окну. Над городом, словно дирижабль, парило Око. Бисеза не смогла бы определить, насколько оно велико, на какой высоте находится.

А над крышами Лондона поднималось зловещее солнце.