Око вселенной

Директор ФСБ Волхв Михаил Григорьевич уже находился в приемной, когда туда прибыл «с доказательствами» глава СВР. Волхв был мрачнее тучи, у него «с доказательствами» было гораздо хуже, да и чеченская кампания заставляла больше думать о крови, грязи и слезах, чем о небе и океане, которые, как оказалось, тоже в его компетенции. Одним словом, Волхв взял с собою лишь Анну Сергеевну, своего секретаря, других доказательств своей компетентности у него под рукой не было: Стефан Искра находился «в образе» и расшифровывать его нельзя. Даже Веточкин, и тот застрял в аэропорту Анадыря, не смог вовремя добраться в Москву, поэтому Михаил Григорьевич мысленно перебирал кандидатуры, способные занять его должность, когда в приемную вошли Тропарев и К°. Волхв даже покачал головой от изумления. Тропарев был официален словно плакат «Так должен выглядеть российский генерал». Степанида Грунина походила на даму-чиновницу, позволившую себе небрежность в туалете во время официального приема. На прибывшую с ними тинейджерскую троицу Михаилу Григорьевичу даже смотреть не хотелось. У одного, в джинсах и свитере, на правой руке красовалась отороченная мехом толстая рукавица, второй, в свитере и джинсах, был бледен и на вид невменяем, а третья, на взгляд Волхва, вообще казалась нечто средним между вдохновением и галлюцинацией, при этом пыталась делать вид, что позирует для портрета Мадонны перед Рафаэлем.

— Аннушка, — улыбнулась Степанида Грунина секретарше директора ФСБ, — ты как?

— Нормально, Стеша, — улыбнулась в ответ Анна Сергеевна.

Тропарев и Волхв успели лишь переглянуться перед тем, как их пригласили в кабинет президента России.

В большом рабочем кабинете президента, кроме него самого, находились: глава администрации, министр обороны, министр иностранных дел, его заместитель и глава ГРУ Дождь Николай Олегович, который, увидев вошедших, строго нахмурился и осуждающе покачал головой, а заместитель министра иностранных дел нервно схватился за галстук и столь же нервно, нарушив все этикеты, распустил его, стягивая с шеи.

— Папа! — нарушил субординацию голос Ксюши Мармик. — А ты что в Кремле делаешь?

Сохраняя на лице добродушно-строгое выражение, Тропарев мысленно разозлился: «Я же говорил Груниной, что Мармик и Кремль несовместимы», а вслух произнес:

— Это Ксения Мармик. — И зачем-то добавил: — Девочка.

Положение усугублялось тем, что Ксюша в момент обретения статуса тропаревского «доказательства компетенции» была в своем обычном экстрем-имидже: прическа «страсть по-мексикански», сине-бело-золотой с продольными голубыми «туманностями» макияж «Южный крест», блузка «чешуйка» и юбка «осень на Гавайях». Тропарев потребовал от девушки «нормализации облика до пределов нормальной современности», но полковник Грунина внимательно осмотрела Ксюшу со всех сторон и, взглянув на Тропарева, сказала:

— Пусть будет такой, так легче свести все к шутке.

«Хорошие шуточки», — подумал Тропарев, мысленно снимая с себя действующие генерал-полковничьи погоны и примеряя точно такие же — отставные.

— Мармик, — президент посмотрел в сторону мидовцев, — знакомая фамилия.

— Это моя дочь, — успел во время паузы водворить галстук на место заместитель министра иностранных дел и, словно беря огонь на себя, снова уточнил: — Девочка.

— На самом деле, — усмехнулся министр иностранных дел, — эта троица больше напоминает ОПГ, кибер-преступников. Но молодцы, — склонился к парадоксу суждений дипломат, — перевели всю внутреннюю электронную переписку Госдепартамента США на мой электронный адрес. — Он с каким-то хищным одобрением посмотрел на молодых людей. — Много познавательного пришлось узнать. Чепуха, конечно, но полезная.

— Да вы что? — президент сделал вид, что удивился, и обратился к Толику Лаперузе: — Я знаком с вашими родителями, Ленком любимый театр моей супруги, а вот вы, как уверяют друзья вашего защитника Василия Петровича, — он посмотрел на главу ГРУ, — ввели его в заблуждение какими-то якобы паранормальными способностями, это так?

— А я беременная, — сообщила президенту дочь дипломата. Тропарев мысленно достал из кармана валидол и мысленно положил его под язык. — От Толика, — пояснила она и, оглянувшись на Сашу Углокамушкина, дополнила: — У меня двойня. Нас что, посадят в тюрьму?

— Да ты что, девочка? — вполне искренне удивился президент и с одобрением посмотрел на Тропарева: — Через Кремль в Бутырку не этапируют, прошли те времена, сейчас обратный процесс идет. Игорь, не волнуйся ты так, она не беременна, просто пытается защитить таким образом своих друзей. Талгат Петрович может гордиться своей внучкой. Впрочем, — усмехнулся глава государства, — как и ты своей дочкой. Николай Олегович, — обратился президент к главе ГРУ, — можете высказывать свои претензии к ФСБ и СВР, но знайте, что мы все осведомлены о вашей периодической дружбе и такой же вражде с ними.

— Я прямой человек, бесхитростный, — сразу же заявил Дождь, — и говорю все что думаю…

— Не увлекайтесь, генерал-полковник, — остудил его пыл президент, — говорите по существу.