Око вселенной

Контанио Джидо, конгрессмен и хозяин более половины солидных изданий США, а на самом деле дзог низшей, предварительной ступени, исподлобья взглянул на главного редактора «Вашингтон-Пост» и спросил у него:

— Так что, вы говорите, сумел добыть ваш самый пронырливый и талантливый корреспондент?

— Сенсация! — уже в который раз во время беседы возбудился главный редактор. — Секретный видеофильм об экстренном совещании в Национальном Аэрокосмическом Агентстве. Там говорилось о том, что на Марсе обнаружены сооружения искусственного происхождения. На мой взгляд, самое сенсационное то, что на этом совещании были продемонстрированы снимки, которые скрывают от общественности и прессы уже черт знает сколько времени. Это снимки 1994 года с межпланетного зонда «Клементино», выполнившего с близкого расстояния более миллиона изображений Луны с различным разрешением и в разных частях спектра, от ультрафиолетового до инфракрасного, и снимки с межпланетного зонда «Марс Патфиндер», доставившего в июле 1997 года вездеход «Содзорнер» на Марс. Но самое главное — последние снимки с межпланетного зонда «Марс Глобал Сервейр», который с сентября 1997 года и до сей поры продолжает работу на орбите по составлению карты марсианской поверхности…

— Знаете что, — возмутился Контанио Джидо, что-то стряхивая правой рукой с лацканов пиджака, — не брызгайте слюной, пожалуйста, к черту ваши эмоции. Луна, Марс, — пренебрежительно произнес он, — должны занимать ум американца лишь во время высоких темпов роста инфляции, безработицы и уличной преступности. Сейчас же в стране период экономического благополучия, и мы должны убеждать американцев в том, что если жизнь на Марсе и возможна, то лишь после того, как там побывает Ева с лейблом «Маде ин США» на заднице и точно такого же качества Адам. В общем, — вдруг резко успокоился Контанио Джидо, предварительный дзог Оул, — никаких сенсаций с Марса. Наши граждане будут оскорблены, что жизнь на других планетах возникла без их участия, тем более что Марс я хорошо знаю, регулярно просматриваю рекламные буклеты в журнале НАСА «Маринер Глобал». Сами посудите, какая там, к черту, жизнь и искусство архитектуры, если даже потухшие марсианские вулканы достигают высоты двадцать семь километров, а это, как-никак, самая высокая гора в Солнечной системе?

— Я понял, — огрызнулся главный редактор «Вашингтон-Пост», — что вы обнаглели и охамели. Пресса в Америке свободная, и я пока еще главный редактор, поэтому опубликую все подробности об этом совещании в НАСА.

— Успокойтесь, ради Бога, успокойтесь, Аллен, — засуетился Контанио Джидо. — Зачем так много злости и неповиновения? Сейчас мы все устроим, — он нажал кнопку вызова. — Как, вы говорите, зовут корреспондента, доставшего видеопленку? Надо его пригласить сюда для обсуждения формы подачи материала.

— Гай Джеффери Лин, — ответил главный редактор. — И не пытайтесь меня переубеждать, я профессиональный журналист, а вы всего лишь мешок с деньгами…

— Вот его, — предварительный дзог Оул указал пальцем двум возникшим в кабинете неприметным мужчинам на Аллена Гульотта, — оттащите в дальний конец этажа и выбросьте без лишнего шума из окна.

— Я… — стал приподниматься в кресле Аллен Гульотт, но тут же один из мужчин перекинул его через плечо, вынес из кабинета и в дальнем конце офисного комплекса выбросил из окна 94-го этажа далеко не самого высокого небоскреба Америки.

Гай Джеффери Лин, корреспондент «Вашингтон-Пост», был из той породы журналистов, у которых нюх на сенсацию, выпивку и опасность попадал под определение «гениальность». Он был уникальной личностью даже по той причине, что при виде его политики, бизнесмены и знаменитости пытались скрыться, а если им этого не удавалось, они чувствовали себя при общении с ним, как на приеме у врача-проктолога. Интервью Джеффери начинал с вопроса:

— А это правда, что сказал о вас ваш коллега (называлось имя конкурента), как будто бы вы утаиваете свои доходы от налогообложения, ваша жена спит с вашим продюсером (клиентом, телохранителем), и вы как бы законченный подлец? Лично я не верю всему этому, — на всякий случай уточнял он, хотя мог бы порыться в памяти и добавить к сказанному еще пару формулировок к характеристике собеседника, тянущих лет на пять тюрьмы в любом штате Америки.