Око за око

Ренни стоит впереди с планшетом и ручкой, готовая записывать, кто кого будет поддерживать на нашей первой игре в пятницу вечером.

– Большинство присутствующих уже знает, как все устроено. Каждую из вас прикрепят к одному футболисту, которого вы будете поддерживать. Вы должны будете украшать его шкафчик в день игры, печь его любимое печенье и всячески поднимать ему боевой дух, настраивая на хорошую игру. Я, например, поддерживала Джо Блэкмена, первого квотербека, с девятого класса и до тех пор, пока он не окончил школу. Каждый год он сам просил именно меня. Хотите узнать, почему?

Две десятиклассницы, Тереза Круз и Лин Макманнис, шепчут что-то друг другу и хихикают. Я знаю, о чем они думают, но это неправда.

Ренни бросает холодный взгляд в их направлении, и они мгновенно замолкают.

– Я скажу вам, почему. Потому что я лучшая! Каждую игру я выкладывалась на тысячу процентов. Я предвосхищала потребности Джо Блэкмена еще до того, как он о чем-то просил. Свежеиспеченное печенье с арахисовой пастой без сахара. Именные кричалки в тот момент, когда ему особенно нужна поддержка. И, если честно, я горжусь тем, что теперь, в колледже, Джо играет в третьем футбольном дивизионе. Потому что я знаю, что он достиг этого благодаря мне.

Ренни начинает ходить из стороны в сторону.

– Быть чирлидером – это не просто задницей трясти и хорошо выглядеть. Это стремление к превосходству. И, кстати, Пэйдж, вчера на тренировке ты ужасно слабо тянула носки.

Я уже ее не слушаю. Когда Ренни начинает произносить «вдохновляющие» речи, она может продолжать вечно.

Наконец-то закончив лекцию, Ренни начинает зачитывать список. Когда она доходит до Нади, я поднимаю голову.

– Надя, у тебя Диего Антунес, – объявляет она.

Я оборачиваюсь и смотрю на сестру. Та кусает нижнюю губу и выглядит разочарованной. Вставая, я говорю:

– И, к вашему сведению, получить в девятом классе старшеклассника – это большая честь!

Я хочу, чтобы Надя почувствовала себя лучше, но, похоже, это не помогает.

Что касается их с Алексом отношений, пока все было тихо. Я все еще держу сестру под домашним арестом. С подругами ей можно встречаться только у Джанель или у нас дома. На ночь я оставляю дверь своей спальни открытой, чтобы услышать, если она снова попытается тайком смыться. А вчера утром, пока она была в душе, я проверила ее телефон: там не было никаких сообщений или звонков от Алекса. Надеюсь, их интрижка была делом одной ночи. А если нет, то все прекратится к концу этой недели.

Ренни продолжает зачитывать список. Я жду, когда она дойдет до Терезы, потому что уверена, что Ренни приставит ее к кому-нибудь отстойному.

– Тереза, у тебя Ли Фредингтон.

Да. Ли Фредингтон – десятиклассник и запасной квотербек. Ему не достанется ни минуты в игре, учитывая, что первый квотербек – это Рив. Тереза пристально смотрит на Ренни, и на секунду я думаю, что она действительно может что-то сказать. Но, конечно, она не осмеливается. Никто не противоречит Ренни.

Ренни передает мне планшет.

– Теперь подходите к Лилии, она сообщит вам информацию о вашем игроке. Повторять мы не станем, так что постарайтесь записать все в надежное место и не потерять.

А мне она говорит:

– Пойду, возьму бутылку воды. Сейчас вернусь.

Я смотрю на список футболистов. Их дни рождения, любимое печенье, домашние адреса, номера телефонов… и коды от шкафчиков.

Я хочу расцеловать эту бумажку. Алекс Линд, тебе конец!

Во вторник кожа Алекса выглядела розовой и нежной. Сегодня среда, и она трескается. Он похож на ящерицу, которую Надя несколько лет назад нашла на Гавайях, куда мы ездили на рождественские праздники. Мне его почти жаль. Мне даже сложно смотреть ему в глаза. Его глазные яблоки кажутся слишком белыми на фоне кожи. Губы потрескались и покрылись волдырями.

Мы сидим за обеденным столом. Ренни наклоняется ко мне и шепчет:

– У меня при виде Алекса аппетит пропадает.

Я откусываю сэндвич.

– Не так все и плохо, – лгу я.

– Вот и садись напротив него, – говорит Ренни.

Алекс выглядит несчастным. Видно, что ему тяжело есть. Я не знала, что это так болезненно. Думала, эффект будет чисто косметический. Алекс ловит на себе мой взгляд, и я быстро отворачиваюсь.

Алекс встает, чтобы взять газировку, и я говорю Ренни и Эшлин:

– Как думаете, это не заразно?

Эшлин выглядит напуганной, а Ренни чуть не давится куском сельдерея.

– О боже! Я здесь больше сидеть не буду! – говорит она.

Ренни кладет свои вещи через два стула, рядом с Пи-Джеем. Эшлин тоже пересаживается.

Когда Алекс возвращается с бутылкой газировки, на его конце стола остаемся только мы с Ривом, и он это замечает. Рив, должно быть, – тоже, потому что говорит:

– Чувак, что, черт возьми, у тебя с лицом?

Алекс едва поднимает взгляд.

– Это солнце, – бормочет он. – Моя кожа не выдерживает двух тренировок в день.

– Я находился на улице не меньше тебя, – говорит Рив, делая глоток молока. – Может, тебе к врачу сходить, разобраться с ситуацией?

– Мама уже записала меня на завтра, – отвечает Алекс. – Возможно, это просто аллергия. Кажется, наша уборщица начала пользоваться новым стиральным порошком. Может, в этом дело.