ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

Не вызывает сомнения, что эта «попытка плыть против течения» в израильских законах о рабах является результатом богословского влияния собственного исторического опыта Израиля. То, как Бог поступил по отношению к ним, когда они находились в рабстве, изменило их отношение к рабству, и потому оно радикально отличалось от общепринятого. Это еще раз показывает неадекватность деления на категории нравственный—гражданский. Иногда утверждают, что это деление основывается на предпосылке, что так называемый нравственный закон отображает неизменный нравственный характер Бога, тогда как гражданский закон полностью зависел от исторического контекста Израиля и является нравственно не актуальным для нас. Однако в данном случае благодаря внимательному изучению гражданскогоправа мы открываем действие мощных богословских сил, применяющих характер и действие Бога к гражданской сфере. Мы не находим раздела нравственного закона, осуждающего рабство, даже в Десяти заповедях. Но мы находим действие нравственного принципав гражданском праве, который, если его сравнить с другими ветхозаветными отрывками по данной теме (например, Лев. 25, 42; Неем. 5, 1–12; Иов 31, 15; Иер. 34; Ам. 2, 6), ставил под вопрос весь институт рабства и сеял семена, которые в конечном итоге принесут плоды радикального отрицания рабства как такового.

Семейное право

Главную судебную функцию в древнем Израиле исполняло семейство. Подробнее о центральной роли семьи в жизни общества будет сказано в десятой главе. На главу семейства была возложена главная ответственность — он представлял судебную власть для всех своих домочадцев, включая его женатых сыновей и их семьи, пока они проживают на одной родовой собственности. Вспомним Гедеона, семейного человека с женой и уже не малыми сыновьями (Суд. 8, 20), который все же боялся «дома отца своего» (Суд. 6, 27) и даже был защищен своим отцом Иоасом (Суд. 6, 30–31) от вероятного самосуда. Гедеон жил в сфере судебной власти и защиты своей расширенной семьи, и в особенности ее главы Иоаса.

Многие обыденные вопросы (и некоторые более значимые) глава семейства мог разрешать самостоятельно, не обращаясь к гражданскому праву или авторитету суда старейшин. В некоторых вопросах семейное право имело преимущественное значение по отношению к гражданскому праву. Подобные вопросы включали родительское наказание, даже для тех, кто вышел из детского возраста. Такое наказание, тем не менее, не касалось права над жизнью или смертью члена семьи (иногда называемое в римском праве patria potestas). [254]Если обстоятельства становились угрожающими, тогда семейное право уступало гражданскому праву, и от обоих родителей требовалось представить дело суду старейшин (см. Втор. 21, 18–21). Браки также заключались в рамках семейного права и не требовали привлечения общественных властей, разве что в случае предшествующего оскорбления: например, интимная связь с необрученной дочерью другого мужчины, в случае чего гражданское право определяло ясные обязательства (Исх. 22, 16–17, измененные во Втор. 22, 28–29), или же в случае спора мужа и отца невесты относительно ее добрачного целомудрия (Втор. 22, 13–21). Развод также находился в семейной юрисдикции. Гражданское право в отношении развода (Втор. 24, 1–4) касалось только урегулирования обстоятельств после развода; сам развод осуществлялся по семейному праву, хотя, по всей видимости (как в позднем еврейском законе), перед несколькими свидетелями. Мы уже видели, что гражданское право защищало интересы рабов, однако церемония, посредством которой по истечении шести лет службы раб мог добровольно отказаться от свободы и остаться в семействе, по всей видимости, была домашней — еще одним прецедентом внутреннего семейного права (Исх. 21, 5–6; [255]Втор. 15, 16–17).

Заодно с этими домашними вопросами (брак и развод, наказание детей, некоторые аспекты рабства) существовали законы и установления, цель которых — защитить семью и ее наследственную землю. Среди них левиратный брак (Втор. 25, 5–10), законы о наследстве (Втор. 21,15–16), выкуп земли и людей, юбилей (Лев. 25). Также нам необходимо помнить, что семья была главным образовательным учреждением, в котором обучали всем законам и толкованию их (Втор. 6, 7–9. 20–25).