ОКО

— Да, Коба, говорил, — сказал встрепенувшийся Молотов. — Он делал упор на победу революции в Европе, которая разожмет тиски и откроет перед Советской Россией новые возможности. Не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы, — написал товарищ Ленин.

— Да, вы у меня оба как ходячие энциклопедии, — усмехнулся Сталин, — писал Ленин, а делал товарищ Сталин и именно революция, вернее, революции в освобожденной нами Европе разожмут тиски, в которых мы находились до последнего времени. Давай, Лаврентий, говори дальше. Только учти на будущее, капиталистическая система будет соприкасаться с социалистической системой, а не с коммунистической. Незачем дразнить баранов идеями мировой революции. У нас и так будет мировая социалистическая система. А что это у тебя там за домики во всех странах нарисованы? Ты что, предлагаешь нам заняться там домостроением? Они что, без нас дома построить не смогут?

— Это не дома, товарищ Сталин, это лагеря для несогласных и для непослушных, для врагов значит, — сказал Берия. — Каждый лагерь это, считай, как целый город со всеми атрибутами. Пусть живут в лагере, а думают, что на свободе. По вашему мудрому указанию, мы назовем это мировой социалистической системой, огородим ее по периметру колючей проволокой, чтобы ни один человек извне не проник в царство свободы и процветания членов мировой коммунистической партии.

Глава 22

— А ты что думаешь по этому поводу, Вячеслав? — Сталин повернулся всем телом к Молотову.

Молотов задумался, а потом сказал твердо:

— Мне кажется, что товарищ Берия говорит дельные вещи. Если открыть ворота в коммунизм, то туда нахаляву набежит столько людей, что мы их вряд ли прокормим.

Сталин встал, заложил правую руку за спину, пососал свою трубку и несколько раз прошелся вдоль своего кабинета, внимательно поглядывая на покрасневших Берию и Молотова.

— Я не пойму, — медленно сказал он, — то ли вы оба враги народа и высмеиваете коммунистические идеи, то ли вы действительно ослеплены коммунистической идеей так, что не видите обыкновенных вещей. Кто же живет свободнее у нас, человек за колючей проволокой в лагере или человек с другой стороны колючей проволоки? Ты, Лаврентий, совсем свихнулся в своем ГУЛАГе, надо тебе подыскать новую работу. Ты лучше скажи, почему американцы не вывозят немецкие станки в свою Америку?

— Американские станки лучше немецких, товарищ Сталин, — бодро ответил Берия.

— А почему мы вывозим немецкие станки, а? — грозно спросил вождь народов.

— Потому что немецкие станки лучше наших, — уже тише ответил нарком безопасности.

— И какой из этого следует вывод? — грозно спросил Сталин.

— Не знаю, товарищ Сталин, — развел руками Берия.

— А ты что скажешь, Вячеслав? — обратился Сталин к Молотову.

— Да и я, Коба, тоже в затруднении, — сказал Молотов, нервно сняв очки и протирая их смятым носовым платком.

— Помощнички, — усмехнулся Сталин, — все за вас товарищ Сталин должен додумывать. Это значит, что наши станки настолько плохи, что американцам они годятся только на металлолом. Что нужно сделать, чтобы в кратчайшие сроки преодолеть нашу крайнюю техническую отсталость, а?

— Нужно избавиться от вредителей и врагов народа, — сказал Берия.

— Нужно повышать коммунистическую сознательность и внедрять марксистско-ленинскую-сталинскую методологию в научные разработки наших ученых, — доложил Молотов.

— Слушай, Вячеслав, — задал неожиданный вопрос Сталин, — а что вы сделаете с грузинами, когда я умру? По лагерям разгоните, чистку проведете?

— Что ты, Коба? — чуть ли не запричитал Молотов, — Да мы грузин всех как родных любим, как братьев, как отцов наших…

— Ладно, заговорился, — усмехнулся Сталин, — а ты видел, как живут русские и как живут грузины? Да что там грузины? Все Закавказье?

— Видел, Коба, хорошо живут, как в Москве, — сказал Молотов.

— А ты где, Вячеслав, видел, чтобы присоединенные территории жили так же как те, которые являются метрополиями, — прищурившись от дыма, спросил Сталин. — Мне мои доверенные люди докладывают, что положение в самой России такое, что скоро русские возьмутся за топоры и вилы и погонят нас куда подальше. И тебя, Вячеслав, вместе с нами. А что будет, когда придут с фронта фронтовики, которые и воевать умеют, и которые видели, как другие народы живут? А если еще вся социалистическая система с ними поднимется? Никакой идеологии не устоять.

Мы взяли людей тем, что обещали им хорошую жизнь и равенство во всем. Где оно все это? Богатых мы сделали бедными, бедными сделали и нищих, а самих бедных немного повысили в ранге, назначив их председателями колхозов и директорами фабрик. И что получилось? Получилось то же, что и было.

Снова сановники, снова чиновники, снова генералы и фабриканты. Вы посмотрите, бывшие крестьяне и рабочие скупают бриллианты и делают их фамильными драгоценностями. Генералы грабят на освобожденных территориях и шлют составами посылки своим семьям, для потомков, так сказать. Для династий.