Околдованные в звериных шкурах

— Чтооо????!!! — Кир пытался осознать это. Маму Катьки он видел, фотку отца тоже. Она у Катьки на экране сматфона. На волков ни разу не похожи. — Он что, заколдованный или того… Оборотень? В человека-то он превращается?!

— Ага, оборотень! Ты не понял что ли? Мы тут все оборотни. Аууууу. — Степан натурально по-волчьи завыл, Кирилла сильно напугав. — Вот сейчас Катька оборотится и мы тобой поужинаем.

Метко брошенная ему в физиономию очередная котовая подушка прекратила сольное выступление. Это Катерина, услышав вой, пришла навести порядок.

— Тебе чего, делать нечего? Так пойди с мечом позанимайся. Кир, ты чего такой?

— Это он тебя боится. Ты сейчас станешь как твой братец-волк-оборотень и его слопаешь. — Степан хохотал валяясь на подушке на полу, показывая пальцем на заметно побледневшего Кира.

— Знаешь, я тебя не пугала. И не издевалась. А ведь могла бы… Вот бы повеселилась! — Катерина презрительно глянула на притихшего Степана повернулась к Киру.

— Волк не оборотень. Они, и Волк и Кот и Сивка могут превращаться, это их сказочное свойство, так же как и другие возможности. Кот, например, умеет словами усыплять, Сивка и Волк летать.

— А почему Степан сказал, что Волк твой брат? — решился уточнить Кир.

— Потому что это правда. Мы породнились через побратимство. Тут это возможно. Если что-то спросить хочешь, лучше у меня спрашивай. А то у Степана бывают приступы дурацкого веселья. Вон, как сейчас.

— Да ладно, пошутил просто. — Степан сел на подушке, и уже жалел о том, что Катерину рассердил.

— Шутник, блин! — Киру страшно хотелось его треснуть.

— Не, ну ты ж поверил! Видел бы ты своё лицо! — Степан поднялся с подушки. — Ладно, не злись. Всё равно ты меня одолеть не сможешь, так что лучше и не заводись.

— А с чего ты решил, что не смогу? — Кир уже был на пределе.

— С того, что если вы сейчас подеретесь, я вас сама, лично из Лукоморья выкину! Обоих! — Катерина всерьез разозлилась на мальчишек. — Вы что, не соображаете, что наших сейчас просто подстрелить могут? Хоть бы они вернулись целые и невредимые!

Она стремительно ушла в горницу и опять уставилась в блюдечко.

— Ладно, отложим. Она и правда сейчас на взводе. В прошлый раз Волк почти что умер. — Степан почувствовал себя неловко.

— А что было в прошлый раз? — Кир тоже решил не обострять ситуацию, и следующие несколько часов просто слушал Степановы рассказы. Открыв рот.

Когда небольшой отряд вернулся с дочкой Жаруси, благополучно миновав наемников так, что те и не подозревали об этом, Кир уже немного лучше разбирался в том, что происходит в Лукоморье. К Катерине ему теперь и подходить было страшновато.

— Нифига себе! Слушай, а как она это делает-то?

— Cказочница она… Она же тебе сказала. Как делает, как делает… Да кто её знает, как! Сам увидишь! — Степан пожал плечами и прислушался. — О! Похоже, приехали! То есть прилетели!

Жарусина дочка оказалась очень яркой, миниатюрной, подвижной и вспыльчивой. Не в смысле характера, а в смысле огнеопасности. Летает такой огненный вихорек, и рассыпает искры.

Катерина стремительно плеснула водой на любимый стул, спасая его от ожогов, после попытки Зорицы сесть на спинку. Птичка страшно расстраивалась, переживала и полыхала ещё больше.

Жаруся могла её утихомирить, но очень ненадолго. Кот, закатив глаза, мрачно смотрел на мечущуюся в воздухе птичку, больше всего напоминавшую подожженную петарду.

— Добром это не кончится. — стонал Баюн, слыша испуганные вздохи Дуба.

Жаруся велела дочке посидеть пока в печи, где она поджечь ничего не могла, но расстроенный птичий ребенок вместо этого просто втянул весь огонь в перья, и в Дубе начало стремительно холодать. Волк ухмылялся, глядя на стремительно озябшего Кота. Жаруся кинулась разводить новый огонь, а Катерина вдруг решительно вынула Зорицу из печи и посадила себе на руку.

— Знаешь, я когда была совсем маленькая и хотела успокоиться и уснуть, то говорила себе такие слова:

— Дрёма в лес зашла

Лес и задремал

Старый дуб уставший

Понял как устал,

Листьев тихий шорох

Тоже поутих

Ветер шаловливый

Не тревожил их.

Ручеек болтливый

Озерцом застыл,

Дрема в лес зашла

Лес дремучий был.

Катерина нараспев рассказывала стишок, и Зорица начала потихоньку кивать головкой в такт её слов. Вспыхивающие огоньками перья, от которых кожа на Катиной руке уже покраснела, потихоньку угасали, а сама птичка успокаивалась. Уже скоро крылья просто сияли ровным золотым блеском, а птенец задремал. Катя тихонько пересадила её на копье, которое Волк принес из оружейной. А Кир уставился на её руку. Там явно отпечатались красные полосы ожогов от лапок Зорицы и кончиков её перьев. Катя спокойно опустила рукав.

— Спасибо тебе, милая! — Жаруся потерлась о Катину щёку. — Правда, не знаю, куда её теперь прятать… Она научится всему, но мы растем долго. А желающих одну из нас поймать много. Я могу отнести её в стаю, но она за ними лететь не успевает.