Баюн скучал и маялся. Дело, порученное ему Варной, он выполнил, сына с названной сестрой на показ пригнал, в избушке, конечно, лучше, чем под елкой, но в Дубе-то гораздо приятнне. Катерина, как девочка разумная, все признаки скучания и маяты у Котика быстро распознала и уговорила Баюна вернуться в Дуб. Уговаривала долго, почти две минуты! Кот оставил Катерине избушку, забрал Степана и Сивку и отбыл примерно через полчаса после начала Катиных уговоров!
— Унесло Котика вовремя, — констатировал Бурый ещё через несколько часов. — Я ему завидую, паразиту! Это матушка моя его подговорила, как пить дать! — он летел с Катериной на спине над северными лесами, показывая ей окрестности.
— Что подговорила? — удивилась Катя.
— Нас сюда приволочь, разумеется. — Волк дернул лопаткой, показывая свое отношение к этой идее. На самом деле по маме, брату и стае он соскучился, просто очень боялся, что Катя во всем этом разочаруется и пожалеет о побратимстве. А матушка как назло волчий кодекс Катерине растолковывает!
— Волк, мне тут нравится. И кодекс тоже.
Волк медленно повернул голову и покосился на Катерину. — Ты что? Услышала?
— Ты очень громко думал. Так бы сказал Баюн! — рассмеялась Катерина. — На самом деле ты ворчишь про этот кодекс уже пару часов. Так что догадаться не трудно.
Волк выдохнул.
— Тяжело было, когда учил? — спросила Катерина сочувственно.
— Не то слово! Уши и холка распухали просто! Матушка у меня строгая очень!
— Бедный! — Катерина погладила холку, помятуя о том, что уши в полете трогать нельзя.
— Можно, на самом деле. Просто тогда я сильно не в настроении был, вот и повредничал! — Волк весело покосился на застывшую Катерину. И усмехнувшись, добавил: — Квиты!
Они летали без особой цели, Волк бездумно менял направления полета и в данный момент летел на юг. Увидел стремительно приближающуюся точку, узнал Вихря и насторожился.
— Что случилось? — крикнул он. И застыл в воздухе, услышав ответ.
— Драконы! На вас движется стая драконов! К Жарусе полетел Воронко. Ты быстрее меня, спеши, предупреди стаю.
Волк развернулся в воздухе и кинулся на север.
Уже подлетая он понял, что предупреждения запоздали. Огромные огнедышащие ящеры уже напали!
— Жаруся сейчас будет. Серый! Нееет! — вой Бурого был страшен.
Катерина обернулась на пылающий лес. Серый, пытавшийся отвлечь драконов от преследования стаи, и уводящий их к берегу, упал охваченный пламенем. Бурый было метнулся за ним, а потом решительно начал разворачиваться, чтобы убрать Катерину подальше, и вернуться к стае.
— Не смей! Я никуда не уйду! Давай вперед!
— Катя ты ничего не знаешь про них! — выл Бурый, в отчаянии слыша жалобный плач раненных волков. — Это страшные и безжалостные твари! Они уже чуть не уничтожили нас много лет назад, я помню! Им погубить тебя, раз плюнуть. Они не умею любить, жалеть, они просто захватывают всё, что им захочется!
— Волк, я никуда не уйду. И у тебя просто нет времени меня отвозить! Давай вперед, и мы попробуем справиться вместе. Брат, поверь мне, прошу! — Катерина наклонилась и обняла его за шею. Бурый заскулил от отчаяния, и, решившись, полетел вперед.
Когда они долетели до стремительно приближающихся драконов, сделавших круг над заливом, Катерина прокричала им:
— Остановитесь! Я сказочница! Если вам стало негде жить, я могу освободить ваши земли, и вы вернетесь домой! — она вглядывалась в серые, багровые и бурые морды драконов, пока они раздумывали над её словами, и наконец, не пораскрывали пасти разразившись громовым хохотом!
— Глупая девица! Зачем нам эти каменные островки! Там не так привольно как здесь! Здесь куча дичи, и есть где позабавиться!
— Только одна сложность! — Катя почему-то не боялась. Страшно было увидеть падающего Серого, а сейчас уже нет, страх ушел.
— И какая же? — глава клана скалистых драконов, огромный серо-стальной дракон явно развлекался, беседуя с девчонкой, парящей на волке.
— Это не ваша земля!
— Да разве же это сложность? Смешно и слушать! Всё, что хочет дракон, всё, что видит дракон, будет принадлежать дракону! И эта земля тоже!
— Не будет! — Катерина сказала это тихо. Услышал только Волк и повел ушами.
Дракон, опять расхохотался, это звучало как грохот и скрежет, прерываемые бульканием пара и шипением огня в пасти.